Донор

— Получается, что так. Видишь ли, девочка считалась безнадежной только в том случае, если бы для нее не нашлось подходящей почки, а она нашлась буквально через две недели после ее поступления в «Медик Экосс». По всем статьям, после операции Эми должна была пойти на поправку.

— А в то время в больнице находился пациент «омега», так? — сказал Данбар, по-прежнему о чем-то напряженно размышляя.

— Да. А как ты узнал?

— Я сопоставил даты поступления предыдущих бесплатных пациентов в отделение трансплантологии с датами поступления пациентов «омега».

— Зачем?

— Сначала я думал, что больница использует доход от пациентов «омега» для покрытия расходов на дорогостоящее лечение бесплатных пациентов.

— А теперь?

— В этом есть какой-то иной смысл. Интересно, а Кеннет Лайнхэм тоже был бесплатным пациентом?

— Разве ты не можешь проверить?

— В списке бесплатно принятых пациентов нет имен. Думаю, я мог бы… — Он замолчал, не договорив.

— Что?

— Я кое-что вспомнил! — взволнованно сказал Данбар. — Шейла Барнс в своем дневнике очень сильно расстраивалась по поводу того, что пациенту «омега» оказывали больше внимания, чем ее Кеннету Лайнхэму. Это означает, что одновременно с Лайнхэмом в больнице точно находился пациент «омега»! Кеннет наверняка был первым бесплатным пациентов в трансплантологии, Эми была второй, а Аманда Чепмен — третья. Все на первый взгляд безнадежные случаи «Медик Экосс» брала исключительно «по доброте душевной» — и в то же самое время, когда в больницу поступали пациенты «омега».

— Но это наверняка означает…

— Что Аманда Чепмен в серьезной опасности, — договорил за нее Данбар. — Как и остальные.

— Что ты собираешься делать?

— Нам нужно нечто большее, чем простые подозрения! — воскликнул Данбар в отчаянии. — Нам нужны достоверные улики, а у нас нет ни одной. Мы даже не имеем представления, что там происходит.

— Но мы не можем просто сидеть сложа руки! — заявила Лиза, вставая.

— Я собираюсь позвонить Клайву Тернеру. Может, он что-нибудь придумает.

Данбар набрал номер детской больницы.

— Клайв, простите, что не смог позвонить вам раньше, — начал он. — К сожалению, мне не удалось выяснить, зачем Аманде Чепмен проводилась ненужная костномозговая пункция.

— Вообще, я не думаю, что о ней кто-то еще помнит, — сказал Тернер.

— Что-то случилось?

— Для Аманды нашлась почка. Вы разве не в курсе?

— Нет, не в курсе, — медленно проговорил Данбар. — Это хорошая новость. — Произнося эти слова, он внезапно почувствовал, как голова словно наполнилась битым стеклом. Опять то же самое! С Амандой происходит то же самое, что и с двумя другими детьми. Она должна умереть. Ее организм наверняка отторгнет трансплантат.

— Правда, потрясающая удача? — продолжал Тернер. — Она очень везучая молодая леди.

— Клайв, я хотел бы к вам подъехать. Мне нужно с вами поговорить.

— Ну… что ж, приезжайте. Что-то случилось?

— Да. Могу я подъехать сейчас?

— Как хотите.

— Я буду через пятнадцать минут.

Стивен нашел Тернера в ординаторской, тот разговаривал с коллегой.

— Клайв? Я Стивен Данбар.

Они обменялись рукопожатием.

— Мы можем поговорить в соседнем кабинете, — сказал Тернер.

Он проводил Данбара в маленькую, скудно обставленную комнату и предложил кофе из наполовину заполненного кофейника, стоявшего на электрической конфорке. Конфорка и стол, на котором стоял компьютер, были единственной мебелью в комнате, не считая двух жестких стульев и старого стола с огнеупорной столешницей. Отличная иллюстрация к современной простоте нравов, подумал Стивен.

— Спасибо, — кивнул он. — Черный, без сахара.

Тернер протянул Стивену чашку и сел напротив.

— По телефону ваш голос звучал озабоченно.

Данбар кивнул.

— На самом деле я не совсем представляю, с чего начать. Знаю, вам будет трудно в это поверить, но в «Медик Экосс» творится что-то неладное, и я считаю, что в этом оказалась замешана Аманда Чепмен.

— Говорите, — сказал Тернер, посерьезнев.

Данбар рассказал ему, кем он является на самом деле и для чего его отправили в «Медик Экосс».

— То есть, вы считаете, что Аманде грозит опасность, как и остальным двум пациентам?

— Да. Я не могу сказать конкретнее, но считаю, что она в большой опасности.

Тернер в растерянности поерзал на стуле, но не нашел, что сказать.

— Простите, что я вывалил все это на вас так сразу, но мне нужно ваше участие, — продолжал Данбар. — Вы же разбираетесь в трансплантологии.

— Слишком много всего надо осмыслить, — медленно произнес Тернер. — Джеймс Росс — всемирно известный ученый. Трудно поверить, что он замешан в чем-то противозаконном. С другой стороны, если то, что вы говорите, — правда… Чего вы от меня хотите?

— Я хотел бы иметь возможность позвонить или заехать к вам, если в этом возникнет необходимость. Меня также интересуют любые предположения, которые вы можете высказать по поводу причины смерти детей.

— Вы говорите, что обоим пациентам пересадили якобы совместимый орган, но у них развилась сильная реакция отторжения? Это очень странно.