Донские казаки в начале ХIХ столетия

Многое переменилось, особенно в военном деле, с тех пор, как Платов был популярнейшим народным героем; еще прочнее осел к земле казак, но вглядитесь пристально и в современный казачий полк, обученный согласно регулярного кавалерийского устава, и вы найдете в зародыше в нем то же стремление к свободным широким аллюрам, то же послушание скорее приказанию, нежели команде. Как часто слышите вы, как ведущий разъезд урядник командует по уставу: «справа по три, шагом, марш», а люди стоят и только тогда, когда он добавит: «да иди же, все по три, смотри!» часть вытягивается в колонну. Вглядитесь пристально в современного казака и в нем заметите ту же честность, расторопность, смелость и распорядительность, что отличали и Платовского казака. Но его немножко придавила современность, отсутствие набегов и рейдов, где бы можно было показать себя. Дайте ему толчок, поставьте его в боевую обстановку, и казак проснется и покажет себя еще лучшим, чем был раньше, потому что ко всему, отличавшему казачий полк сто лет тому назад прибавится еще грамотность простых казаков, порядочное образование офицеров и знание всех «оборотов» регулярной конницы.

Различие в воспитании казака и офицера все более и более резко сказывающееся в последнее время, конечно, изменит немного внутреннюю физиономию полка; но смеем думать, заставит казака еще больше уважать офицера, а офицера побудит любить и жалеть своего меньшого брата и боевого товарища!

Походный атаман Иловайский

Донских казачьих полков на Кавказе походный атаман генерал-лейтенант Василий Дмитриевич Иловайский, участвовавший в Джеванбулакском бою, был одной из замечательнейших личностей, выдвинувшихся в предыдущую эпоху великих европейских войн. Как ни было незначительно его личное участие в походах Паскевича, но то влияние, которое он имел на донцов как ветеран наполеоновских войн и как один из лучших представителей казачьей славы, – доставляло ему не только первенствующее место среди генералов, окружавших главнокомандующего, но и весьма деятельную, хотя и не бросающуюся в глаза роль в тогдашних событиях.

Фамилия Иловайских пользовалась на Дону уже давно всеобщей и заслуженной известностью. Прадед Василия Дмитриевича, Мокей Осипович, уже жалован золотым ковшом с царским гербом, а дед его, Иван Мокеевич, сделался даже легендарной личностью вследствие одного обстоятельства, о котором семейная хроника Иловайских рассказывает следующее.

Василий Дмитриевич Иловайский 12-й. Портрет мастерской Д. Доу.

В царствование Екатерины II, Иван Мокеевич, будучи войсковым старшиной, ходил с полком на Кубань и там, в одной из схваток с черкесами, был взят в плен и продан в Снеговые горы. Ни увещания, ни угрозы горцев не могли склонить его к перемене веры и к женитьбе на черкешенке. Два раза пытался он оттуда бежать, и оба раза неудачно: горцы его ловили. И так как с каждым разом житье его становилось все хуже и хуже, то он наконец примирился со своей судьбой и перестал мечтать о возвращении на родину. Так прошло семь лет. Однажды, это было в августе, накануне праздника явленного Образа Костромской Божьей Матери, – заснул он подле стада, которое пас, и вот, в сонном видении, предстала перед ним Богоматерь, Которая вручила ему Свой тропарь и благословила его возвратиться на родину.

Проснувшись, Иловайский с удивлением увидел, что читает наизусть молитву, которой прежде не знал и в которой часто упоминался совсем неведомый ему «град Кострома». Чудесное событие его изумило. Но страх отважиться на новый побег заставил его пренебречь этой помощью свыше. Между тем на следующую ночь видение опять повторилось, и на этот раз Божья Матерь предстала перед ним с упреком за его сомнение в Ее святой защите. Тогда Иловайский бежал. Несколько раз, уже настигаемый горцами, он скрывался от них то на вершинах деревьев, то в старых дуплах, то в высокой траве. Когда погоня, не найдя его, возвращалась назад, он шел опять, продолжая читать тропарь и направляя свой путь лишь по небесным светилам. Так шел он, не встретив на расстоянии семисот верст ни одного жилья и питаясь в пути только кореньями трав да древесными листьями. Наконец он добрался до Дона и прибыл в Черкасск. Там, прежде чем войти в свой дом, обошел он все городские церкви и в каждой отслужил молебен за свое спасение. Беседуя с одним из священников, он узнал, что в Костроме находится явленный Образ Божьей Матери, и на другой же день, повидавшись только с семьей, отправился туда пешком. Там заказал он снимок с Чудотворного Лика и обложил его ризой, откованной из чистого золота. С тех пор эта икона хранится семейной святыней в роде Иловайских, а самое происшествие записано в числе чудес в Костромской соборной церкви.