Допетровская Русь

Для этого за посадскими людьми правительство стало закреплять занятие, наиболее свойственное городу, т. е. торговлю. В городах было запрещено иметь лавки и постоянную торговлю всем непосадским людям. Затем по Уложению отменялось «закладничество». Закладниками называли тех тяглых людей, которые, избегая уплаты тяжких казенных сборов, «закладывались», т. е. вступали в зависимость от бояр и монастырей, которые сами и их люди были освобождены от уплаты казенных податей. Объявляя себя человеком, принадлежащим другому, закладник «обелял» себя, его двор считался проданным или заложенным лицу, освобожденному от податей; такой закладчик оставался жить на своем дворе, но, как зависимый от «беломестца» человек, не платил податей; следуемая с него доля казенных сборов падала на тех, кто не мог или не хотел стать закладником. По Уложению велено было вернуть всех закладников обратно в тягло и удалить из посадов всех, кто не принадлежал к посадским тяглецам; лавки и промыслы таких людей надлежало продать посадским, а кто не хотел или не мог продать свой промысел и торговлю, тот должен был «в ряд с черными людьми подать платить»; таким образом в посадах надлежало «быть его государевым людям и ничьим иным, опричь его государевых людей, не быть». Приезжие из округи города крестьяне должны были или продавать все, что привозили, прямо посадским скупщикам, или торговать привезенным на рынке с возов, уплачивая каждый раз в пользу посада за место на рынке.

Так «посадское тягло с торгов и промыслов стало сословной повинностью посадского населения, а право городского торга и промысла его – сословной привилегией». Посадское население было таким образом обособлено от других сословий и прикреплено к посаду и торгу.

Но торговля в Московском государстве была трудным делом. Во-первых, тяжело ложились на тогдашнего купца бесчисленные казенные поборы, а во-вторых, еще тяжелее были те способы, какими эти поборы взыскивались. Торговые пошлины правительство XV и XVI веков сдавало обыкновенно на откуп. Откупщики вносили в казну, сколько она требовала, и получали право выбирать внесенные ими деньги, взимая те или иные пошлины. Взимались эти сборы откупщиками, конечно, с лихвой.

Торговый человек тех времен, прежде чем, бывало, доберется до места, где надеялся сбыть свой товар, должен был переплатить много денег на бесчисленных заставах у городов, мостов, перевозов, где, по словам указа царя Бориса, «всем послам, посланникам, гонцам, ратным и торговым и всем проезжим людям чинятся продажи великие: с пешего человека берут на перевозах по гривне, а с некоторых по две и по три гривны, а с гонцов по полтине и больше».

Когда торговый человек приезжал в город, он должен был явиться к таможнику, не складывая своего товара с воза или с судна, не развязывая ни единого тюка.

Пошлина бралась и с воза, и с товара, и с людей при товаре. При складывании товара в амбар надо было платить амбарные деньги, при продаже сбирались весчая, померная или таможенная пошлина, смотря по тому, как товар продавался – на вес, по мере или поштучно; с товаров собирались, кроме того, дворовая и поворотная пошлины, как бы за въезд в город и за постой. При продаже лошадей взимали пятенную и писчую пошлины за наложение клейма – пятна – на лошадь и за запись проданной лошади в книгу. За провоз скота собиралась провозная пошлина.

Товары, какие окрестное население привозило в города на продажу и какие оно там покупало на свою потребу, были очень просты; это были продукты сельского труда: скот, хлеб зерном, битая и живая птица, рыба, яйца, ягоды, овощи; продукты обработанные были очень не хитры: то были простые деревянные изделия, бочки, кадки, корыта, сани, тес, мука, соль, кожи, меха, простой холст, сермяга и т. п. Конечно, на рынках больших торговых городов, Москвы и Новгорода, выбор товаров был несравненно лучше и разнообразнее, но больших городов было немного, а на рынках мелких городов и торжков некому было покупать и продавать дорогие иностранные и московские товары. Главным покупщиком был здесь невзыскательный, бедный крестьянин, а продавцом – мелкий посадский человек, в сущности такой же крестьянин, так же обрабатывавший землю и лишь в свободное время мастеривший что-нибудь или занимавшийся скупкой и перепродажей на рынке крестьянских товаров.