Допетровская Русь

Ямские старосты, дворники и дьяки были выборными, и избиратели-ямщики ручались круговой порукой перед правительством за своих избранников, а сами избранные принимали присягу в том, что они, «будучи у ямского дела, станут собирати в ямскую гоньбу деньги и записывати в приходную книгу вправду; лишних денег напрасно им не собирать и в расход лишка не приписывать, и самим им тем не корыствоваться, а мирским людям в том напрасные продажи и убытка не чинить». Ямские разгоночные книги должно было доставлять по-прежнему каждый год в Москву для проверки.

Ямщики не несли никакой службы, кроме ямской, не платили никаких податей и не исполняли никаких повинностей, нести и исполнять которые приходилось городским и уездным людям; судились они только у своих судей или у ямского судьи в Москве. Кроме доходов с нарезанной им земли, которую они обрабатывали в свободное от гоньбы время, ямщики получали еще прогоны – те же три деньги за 10 верст на подводу, которые получал прежний подводчик из обывателей.

Для гоньбы каждый ямщик держал обыкновенно тройку лошадей и, если не было казенной работы, мог брать частную, возить всяких проезжих людей и купцов. Чтобы проезжие по казенной надобности не могли обременять ямщиков требованиями лишних лошадей и подвод и задержками на станах, было установлено, сколькими подводами должен пользоваться тот или иной чин. Так, например, митрополиты имели право на 20 подвод, а игумены – на 5; стольники и дворяне московские – на 10 подвод, а мелкие чиновники и гонцы – на одну. Требовать подводы всякий чин мог только по особой грамоте от воеводы или из Ямского приказа. В исключительных случаях, во время царских выездов или в военное время, когда ямских лошадей не хватало, предписывалось посадским и уездным людям, а также и монастырям давать ямщикам подмогу лошадьми и подводами.

Ямщик выезжал летом на небольшой телеге, запряженной в одну лошадь, а зимой на небольших санях, тоже в одну лошадь, или в несколько, запряженных гусем.

Садился ямщик обыкновенно в ногах у своего пассажира, а проводники – верхом на лошадей, спуская ноги меж оглоблей. Подъезжая к яму, ямщик оглушительно свистел, возвещая этим свистом о своем прибытии и требуя подводу на смену.

Наряд ямщика состоял из зипуна лазоревого или синего цвета, шапки с красным или вишневым верхом, кушака с ножом. Поверх зипуна надевался в зимнее время теплый кафтан.

Экипаж и упряжь не отличались красотой и удобством, но зато были прочны. Одолеть русскую дорогу московских времен только и могла не ладно скроенная, да крепко сшитая деревянная русская телега. Ничего, что она тряска и неудобна, зато она вся деревянная: сломается такой экипаж среди безлюдной дороги, слезет ямщик, достанет топор и тут же в лесу вырубит новую ось или чеку. Железных частей в тогдашнем экипаже нужда заставляла иметь как можно меньше: железо было дорого, а сломанные железные части чинить было негде.

Несмотря на тяжесть дороги и экипажа, ямщики должны были ездить одинаково быстро и зимой и летом. При плохом состоянии дорог, конечно, лошади быстро «безножили»: «сходит дважды или трижды, а впредь и не будет», жаловались тогдашние ямщики. Плохо выдерживали такую дорогу и экипажи. За упалых лошадей и испорченные телеги ямщикам, правда, туго, но выдавались подножные деньги.

Иностранцы, имевшие дело с ямщиками, упрекают их в наклонности к воровству. У проезжих пропадали при сменах мелкие вещи и плохо увязанная кладь. Да и вообще тогдашние ямщики доброй нравственностью не отличались: это был пьяный и разгульный народ, выросший на большой дороге, никогда не чуждавшийся унести то, что плохо лежит, подвести проезжего под нож и кистень разбойника, с которым сам ямщик иной раз находился в доле.

Присутственным местом слободы был ямской двор, в XVII веке значительно расширившийся. При ямском дворе стоял обыкновенно постоялый двор, двор приказчиков и двор дьяков, т. е. письмоводителей. Дворников, т. е. теперь просто служителей, при ямском дворе XVII века состояло тоже несколько человек.

Каждая слобода имела свое «пятно», т. е. свой знак, род герба, которым метились лошади слободы. Так, на Бронницком яму пятно было – волк, ставившийся на левой задней ноге лошади; на Заячевском яму пятно изображало зайца, на Крестецком – летучего змея, на Яжелбицком – даже слона. Пятно называлось: «государево казенное пятно». Обычная плата за ямских лошадей была 6 денег за 10 или за 20 верст, смотря по состоянию дороги. К концу XVII века твердо установилась плата 3 копейки за 10 верст.

Для управления всем делом ямской гоньбы в Москве был создан Ямской приказ, по-нашему министерство путей сообщения. Во главе приказа стоял судья его – «боярин, да думный дворянин, да два дьяка», как читаем у Григория Котошихина. При воеводах больших городов состояли управления местными ямами с ямским дьяком и ямским приказчиком во главе. Ямы всей округи были подчинены ему и через него сносились с Ямским приказом в Москве.