Допетровская Русь

Частью при Ямском приказе, частью при Посольском или Иноземном сформировалось постепенно правильное почтовое сообщение как с заграницей, так и внутри страны. В первой половине XVII века заметно увеличились и осложнились, благодаря притоку в Россию иноземцев, нанимавшихся на нашу службу, сношения с Западной Европой, увеличилась дипломатическая переписка с западноевропейскими государствами, и тогда остро почувствовалась в Москве необходимость более пристальной и постоянной осведомленности о западноевропейских людях, делах и отношениях. В 1665 году голландец Ван-Сведен, основавший в Москве бумажную и суконную фабрики, предложил правительству царя Алексея, что он, Ван-Сведен, берется доставлять каждые две недели в Тайный приказ на своих лошадях и своими людьми ведомости всякие из-за границы через Ригу. К 1667 году относятся сведения, что Сведен ведет регулярные сношения с Польшей через Смоленск и Вильну и с Курляндией через Новгород. В 1668 году «почту, которую на Москве держит иноземец Иван Ван-Сведен», велено было держать иноземцу Леонтию Петрову сыну Марселису, и «гонять его почтарям на ямских подводах, а не на своих или наемных. А быти той почте с Москвы до Курляндии, покамест посольство будет. А как посольство совершится, тогда его почте быть через Смоленск на Вильну. И для того ехать ему Марселису с Москвы в Курляндию, а из Курляндии для постановления той же почты в Вильну». Тогда же по договору с польским правительством для облегчения сношений между обоими государствами, «а наипаче для приумножения обоим государствам торговых прибытков», постановили вместо гонцов, т. е. случайных посланцев, учредить постоянную, правильно действующую почту. В Риге, Митаве, Вильне, Гданске и Гамбурге были наняты особые люди «вести писать и грамоты присылать». Почта, таким образом, становилась агентством со своими корреспондентами за границей. В пограничных местах польские и шведские почтмейстеры передавали следуемые в Россию пакеты и посылки русским почтмейстерам. По ямам приказано было выбрать людей и привести их к крестному целованию на то, что они «чемоданы и сумки возить со всякими письмами за печатьми, с Москвы до рубежа и с рубежа к Москве, будут со всяким бережением и с поспешением день и ночь, не распечатывая и не смотря ничего; друг другу почту передавать при старостах». Почтарям был присвоен тогда же особый наряд: кафтан суконный зеленый, на правой стороне на груди нашит красного сукна орел, а на левой рожок, «чтобы они дорогою были знатны».

Почта доставляла еженедельно в Москву газеты немецкие и голландские. Подьячие Посольского приказа переводили эти газеты, или, как их называли в Москве, куранты, и представляли «на верх», т. е. государю и знатнейшим боярам.

Вскоре после учреждения почты для сношения с иноземными государствами стали устанавливаться и внутренние почты. Первая внутренняя почта была учреждена на Архангельск через Ярославль и Вологду. Сначала почта обслуживала только правительство, но скоро стала принимать для пересылки и письма частных лиц за плату. За письмо из Москвы за границу взимали по 2 алтына с золотника весу.

Почту на Архангельск по указу 1693 года должны были гонять почтари московские выборные и ямщики городовые, переменяясь по ямам наскоро днем и ночью. Срок прибытия почты определялся на десятый или одиннадцатый день, намечены были станы, дни и часы прибытия почты на эти станы. Отправлялась почта раз в неделю из Москвы и из Архангельска, «а буде нужды нет, в две недели однажды». На станах старосты свидетельствовали день и час прибытия и отбытия почты, имя почтаря, целость печатей на сумках, и все это отмечали в его подорожной, которую проверял приказ. Почтарям предписывалось письма возить «бережно в мешках под пазухой, чтобы от дождя не измочить и дорогою пьянством не потерять». За опоздание почтарю грозило строгое взыскание, тем более за потерю почты.

В 1691 году почтарь Тимошка Елизарьевский повез почту с Москвы на Можайск; не доехав версты с две до села Одинцова, стал в поле, «хотел покормить лошадь и сам отдохнуть, – показывает почтарь, – слез с лошади, повод затянул за пояс, а сам лег спать. А почтовые сумки и почтовый гонебный кафтан с орлом на той лошади связаны были в тороках. У сонного-де та лошадь оторвалась, и как-де он, Тимошка, проснулся, и та лошадь ходит от него саженях в пяти, а сум и кафтана в тороках не стало, а кто их вывязал, того не знает». Через некоторое время сумы были найдены заброшенными «в гречи», а кафтан с орлом пропал. Неизвестно, какому наказанию был подвергнут незадачливый почтарь.

Новое явление на дорогах Московского государства: почтари в их орленых кафтанах, надобность в том, чтобы почта не запаздывала и не подвергалась захвату лихими людьми, вызывает заботу правительства о добром состоянии дорог и безопасности на них, и в конце XVII века состоялся ряд правительственных распоряжений о почине дорог и охране их.