Дополнение к «Упразднению работы»

Это просто низкопробная версия Сен-Симона, который писал: «Мы хотим лишь облегчить и осветить естественный ход вещей. Мы хотим, чтобы люди отныне делали сознательно, более непосредственно и более плодотворно то, что до сих пор они делали, так сказать, бессознательно, медленно, нерешительно и слишком неплодотворно».254 Это то, о чём позже говорил Маркс, и взял он это у Сен-Симона. И все грандиозные экстропийские амбиции – это низкопробная версия Фрэнсиса Бэкона: «целью нашего общества является познание причин и скрытых сил всех вещей; и расширение власти человека над природою, покуда всё не станет для него возможным».255 Среди «всего возможного», которое уже было изобретено в воображаемом Бэконом Храме Соломона, был напалм.256 Уже существуют некоторые вещи, которых лучше было бы не осуществлять.

Таких слов, как «работа» и «труд», в «Принципах Экстропии» нет. Доктор Максимум-Всех-Возможностей Чем-Больше-Тем-Лучше намекает – призывая к «договорам, а не борьбе», к «торговле», – что все эти чудеса будут осуществлены капитализмом, о котором он явно ничего не знает. Я думаю, будет справедливым сказать, что ни один из фактов в этой книге – фактов, которые были в свободном доступе в течение многих лет – не известен ему, и что ни одна из мыслей, выраженных здесь, никогда не приходила ему в голову. Он, должно быть, совершенно не осведомлён о продолжительности рабочего дня, более низкой заработной плате, более высокой стоимости жизни, сокращении большого количества работы, структурной безработице, случайной работе и огромном росте неравенства доходов и богатства. Однако он не совсем не осведомлён об экономике, поскольку утверждает: «дальнейшее улучшение будет включать экономический рост». Каким-то образом, доктор Мор знает всё о будущем, но ничего не знает о настоящем. В Томасе Море и то больше полезного социального мышления, чем в Максе Море.

То, что стоит за или под излияниями Безумного Макса – это его позитивистская, айнрэндовская преданность «объективной реальности», в которой А=А, которую отвергают Фридрих Ницше, квантовая физика, вдумчивые учёные и все философы науки.257 Даже историки знают, что это не так.258 Знаю и я: «Наука – это общественная практика с характерными методами, а не накопление формально сертифицированных „фактов“. Не существует голых, внеконтекстуальных фактов. Факты всегда соотносятся с контекстом. Научные факты соотносятся с теорией или парадигмой (то есть с формализованным контекстом)».259 Любой настоящий учёный понимает это – например, Стивен Хокинг.260 Эпистемология доктора Мора устарела более чем на столетие. Трудно поверить уверенным пророчествам о будущем, якобы основанным на науке и технике, от кого-то, кто не является учёным, кто не понимает философии науки и кто, по-видимому, не имеет ни подготовки, ни практического опыта работы с технологией. Это научная фантастика (по крайней мере, 60 летней давности) минус наука и минус изящность.

Хорошо, но если Экстропия должна быть отвергнута за свой капитализм, почему же не коммунистическая полная автоматизация? Почему не «полностью автоматизированный лакшери-коммунизм»? Таков лозунг Аарона Бастани из Novara Media, которая, по всей видимости, выпускает в Британии теле-и радиопередачи на заслуживающие внимания темы.261 «В капитализме существует тенденция автоматизировать труд, превращать вещи, ранее сделанные людьми, в автоматические функции», – объясняет он. «Признавая это, тогда единственным утопическим требованием может быть более полная автоматизация всего и общая собственность на то, что автоматизировано». Он продолжает: «спрос будет заключаться в 10-или 12-часовой рабочей неделе, гарантированной социальной заработной плате, всеобщем гарантированном жилье, образовании, здравоохранении и так далее. Может быть, какая-то работа всё ещё будет выполняться людьми, например контроль качества, но она будет минимальной».262 Как насмехался Прудон: «Что это за система, которая заставляет делового человека с восторгом думать, что общество скоро сможет обойтись без людей! Техника освободила капитал от гнёта работы!»263