Дополнительная артикуляция согласных в связи с некоторыми фонетическими изменениями в русском языке

Изменения [ʹе] в [ʹо] в русском языке не было не только перед мягким согласным, но и перед твердым согласным, находящимся в позиции перед мягким: бедренный, вепрь, гребля, дебри, дешевле, дремлет, желть, желчь, землю, кремль, легче, набедренник, пестрядь, разведрилось, серебряный, сестрин, теплится, треплется, шепчет (Сидоров, 1966: 129). В. Н. Сидоров вслед за А. А. Шахматовым объясняет этот факт тем, что лабиализованные согласные могли быть только перед гласными и твердыми согласными, а перед мягкими согласными они были нелабиализованными и «возможно… не вполне твердыми» (Сидоров, 1966: 139). Однако если согласный был лабиализованным перед ъ, то при утрате этого ъ в случае возникновения консонантного сочетания (шепчет ← шепъчетъ, легче ← легъче) создавались бы наилучшие (и лучшие, чем в конечном закрытом слоге) условия для передачи лабиализации предшествующему гласному (в силу того, что наличие лабиализованного согласного перед согласным — не засвидетельствованный в языках мира факт), тем не менее перехода [ʹе] в [ʹо] в данном случае не происходило. Более того, как показал Л. Л. Касаткин, переход [ʹе] в [ʹо] возможен и перед твердым согласным, находящимся в позиции перед мягким, но только если этот мягкий согласный — заднеязычный: бабёнки, плётки, гребёнки, девчонки, четвёрке, тёрке, тёткин, посерёдке, ошмётки, посёлки, глазёнки, свёртки, напёрстки (Касаткин, 1999: 458)[17]. В этом случае неясно, почему лабиализация сохраняется только перед мягкими заднеязычными (Касаткин, 1999: 461). Л. Л. Касаткин считает, что «возникает необходимость пересмотра взглядов А. А. Шахматова на причины перехода е в о как результата воздействия на е следующего лабиализованного согласного… Перехода е в о не было перед сочетанием согласных с последним мягким переднеязычным и губным потому, что первый согласный этого сочетания был нетвердым[18]. Способность смягчать предыдущие согласные у переднеязычных и губных и отсутствие такой способности у заднеязычных кроется не в особенностях их фонетической мягкости, а в их фонологическом статусе. Мягкость переднеязычных и губных согласных была фонологически существенна, а у заднеязычных согласных фонологически несущественна» (Касаткин, 1999: 461—462). К этому следует добавить, что отсутствие фонологического противопоставления по твердости/​мягкости у велярных согласных, видимо, обусловлено невозможностью у них дополнительной артикуляции веляризации. Кроме того, именно отсутствие веляризации, по всей видимости, служило причиной отсутствия перехода е в о в позиции перед твердым согласным, находившимся перед мягким губным или переднеязычным: в этом положении отсутствует фонологическое противопоставление по твердости/​мягкости и произносятся нейтральные (непалатализованные и невеляризованные) согласные; в позиции же перед твердым согласным, находившимся перед мягким заднеязычным, фонологический контраст по твердости/​мягкости поддерживается, поэтому твердые согласные веляризованы.

На то, что переход [ʹе] в [ʹо] является изменением по ряду, а не по лабиализации, и не мог быть вызван влиянием последующего лабиализованного согласного, указывал еще С. Б. Бернштейн, считавший аргументами в пользу такой точки зрения: 1) отсутствие этого перехода в позиции перед губным (и заднеязычным) согласным в польском языке, а также 2) идентичность условий, в которых происходили в польском языке изменения [ʹе] в [ʹо] и *ѣ в [ʹа] (последнее изменение связать с лабиализацией соседнего согласного не представляется возможным) (Бернштейн, 1961: 277). Предложенная выше гипотеза позволяет, как представляется, объяснить это явление: именно губные согласные в любой системе характеризуются наименьшей степенью веляризации, кроме того, в польском языке противопоставление твердых и мягких губных ограничено положением перед гласным (в конце слова и перед согласным возможен только твердый губной), заднеязычные же согласные не могут быть веляризованы. Наконец, невозможно не отметить тот факт, что наличие перехода [ʹе] в [ʹо] в славянских языках самым явным образом связано с наличием в системе согласных противопоставления по твердости/​мягкости.

§3. Изменение [л] в [ԝ]. Обобщению дополнительной артикуляции веляризации как показателя фонологической твердости согласного могло способствовать то обстоятельство, что один согласный древнерусского языка — боковой [л] — ко времени падения редуцированных уже был веляризованным. Об этом свидетельствуют, например, такие факты русского языка, как наличие лабиализованных гласных в словах типа молоко, долото, волк (из *melko, *delbto, *vьlkъ) и реализация ⟨л⟩ звуком ⟨ў⟩ (ԝ) в позиции конца слога в целом ряде говоров русского языка (так как акустически [ԝ] близок именно веляризованному [л] (Аванесов, 1949: 169—171)).