Допустимые потери

— Что касается дела, — продолжал Цинфандель, — мы решили сегодня утром сделать артериограмму. — Он снова вернулся к своему спокойно-благожелательному, как у воспитателя детского сада, тону. — В ходе этой процедуры в артерию в паху вводится игла с катетером, который продвигается к месту предполагаемого повреждения. Затем вводится контрастный материал, делается рентгенограмма, и, если повезет, мы можем обнаружить источник беспокойства. Через катетер в артерию под давлением вводятся маленькие желатиновые пилюли — две, три, четыре, в зависимости от ситуации. Если кровотечение остановилось, мы должны понаблюдать несколько дней, обрело ли оно необратимый характер. Вам все ясно, миссис Деймон?

— Да, спасибо.

— Я не из тех врачей, — с гордостью сказал Цинфандель, — которые мистифицируют больных или их близких. Я всегда считал, что надо представлять положение дел таким, каково оно есть, пусть даже порой оно кажется ужасным.

— Я понимаю вас, — пробормотала Шейла.

— Как только я буду твердо знать, как идут дела, я сразу же сообщу вам. А тем временем, прошу вас, послушайтесь моего совета и отдохните немного.

— Еще раз спасибо.

Цинфандель выскочил из комнаты. Он обходил больницу по кругу, словно этот стремительный аллюр был единственным средством, способным остановить приближение смерти на том огромном пространстве, которое он старался держать под контролем.

— По моему мнению, он типичный сукин сын, — сказал Оливер, — но вроде в своем деле разбирается отменно.

— Да, — согласилась Шейла. — И если бы только он оперировал вместо другого…

Он находился в комнате с массивными стенами, в каком-то специальном помещении больницы. Напротив того места, где лежал, была ярко освещенная комната, там медсестры вместе с его друзьями, похоже, организовали вечеринку: они ели, пили и весело болтали друг с другом. Из нескольких кассетных проигрывателей постоянно доносилась мрачная похоронная музыка. Молодой врач сказал:

— Это подлинная находка. Я нашел ее сегодня. Эта музыка звучала на похоронах принца Альберта Бельгийского. Запись стоит двести долларов, но игра стоит свеч.

Он сказал или подумал, что обратился к Шейле, которая то появлялась, то исчезала в затуманенном сознании, но сейчас склонилась над ним:

— Скажи им, чтобы они прекратили эту чертову музыку.

В той же комнате рядом с ним лежал старик. Мускулистый молодой негр в рубашке с короткими рукавами, похожий на бывшего боксера, яростно лупил старика в грудь и в живот. Деймон знал, что старик умирает, и вот он умер. Деймон чувствовал — теперь очередь за ним, но руки его были крепко привязаны к кровати, и он ничего не мог сделать. Труп старика увезли на каталке, а молодой негр повернулся, и его обнаженные мускулистые руки обрушили на грудь Деймона град таких же безжалостных ударов. Время от времени негр прекращал избиение и брил его старомодной опасной бритвой. После каждого движения он приклеивал на щеку Деймона маленький кусочек пластыря, на котором писал шариковой авторучкой дату и время. Затем он снова принимался его избивать. Деймон не позволял себе кричать, смирившись с тем, что этот негр рано или поздно прикончит его.

Но в ярко освещенной комнате, напротив которой он лежал, раздался взрыв смеха и кто-то сказал:

— Мы вроде опоздали на вечеринку. Оттащите его куда-нибудь подальше до завтра.

Его несли, и он не знал, куда; веселые голоса остались где-то позади, и он был наедине с ярким светом, режущим глаза.

Шейла снова появилась над ним.

— Ты должна забрать меня отсюда, — сказал он, хотя как-то догадывался, что из его губ не вырывается ни единого звука.

— Дорогой мой, — как будто проговорила Шейла, — люди платят кучу денег, чтобы умереть именно в этой комнате.

— Во всяком случае, — беззвучно продолжал внушать он ей, — забери от меня этого черного человека. Он хочет убить меня. Они все хотят убить меня. Ты должна обратиться в полицию. Попроси Оливера позвонить в «Таймс». Он всех знает в газетах. И тебе тоже надо уходить. Они могут убить и тебя.

Шейла уплыла куда-то, а он попытался уснуть, но яркий свет мешал ему. На стене висели большие часы, они шли задом наперед, стрелки были в непрестанном движении. Они хотят, чтобы я окончательно спутал время, подумал Деймон, чтобы я не отличал дня от ночи. Это какая-то изощренная пытка.