Дорога

- А почему дядя Череп молчал? - робко поинтересовался Талька.

- Стыдно ему... - буркнул Андрей. - Он Шекспира переврал.

У меня было на этот счет иное мнение.

- Стыдно - это верно... Правило он свое нарушил. Подсказывать начал. И более откровенно, чем раньше... Тебе не кажется, Андрюша, что мы играем отведенные нам роли в гигантском театре абсурда? Причем...

- Причем, - хмуро продолжил Андрей, - наша роль - главная, что меня отнюдь не радует. Я не гонюсь за славой...

- Я тоже. Да и все, кто попадался нам на пути, очень уж смахивают на статистов. А мы играем, и, по-видимому, играем в нужном направлении. И если нам не удастся поломать предложенный рисунок роли, то я просто не знаю...

- И я не знаю, - сказал вдруг Андрей, поворачиваясь ко мне. - Что-то ворочается в моем мозгу, некое смутное знание, но когда я пытаюсь ухватить его мелькнувший и ускользающий хвост - оно уходит. Кто-то продирается сквозь меня, он неслышно кричит из последних сил, но я не слышу его - хотя кричит он что-то важное, нужное... И для меня, и для тебя, Арсен, и для Нины с Виталькой, и для всех - а, может быть, для всех в самом широком смысле...

- Кто кричит? - спросил я.

- Никто не кричит, - неожиданно сказал Андрей. - Ты о чем?

- О тебе, - немного обиделся я. - Ты же сам сейчас сказал, что кто-то кричит...

- Я сказал?! - изумился Андрей. - Я молчал...

- Молчал, - тихо подтвердила Нина.

Талька только молча кивнул.

КОНЕЦ КОРОВЫ БАБКИ САЛТЫЧИХИ. АНДРЕЙ

...Казалось, сегодняшнему дню не будет конца. Часы у нас всех стояли, время остановилось вместе с часами, и сутки длились, по крайней мере, неделю. Тени удлинялись, перечеркивая серое полотно дороги, и предзакатный багрянец полыхал в окнах домов очередного поселка, или города, или как оно там называлось...

Центральная улица была вся изрыта свежими окопами с высокими брустверами (насколько я успел заметить, в этом Отростке постоянно и много копали, причем в самых неподходящих местах), вокруг сновали озабоченные солдаты, устанавливая проволочные заграждения вокруг пулеметных гнезд...

Я остановился у первого окопа и, высунувшись в окно, стал осматриваться в поисках объездного пути. Совсем рядом, на вывороченном из земли бетонном блоке, сидел и курил скучающий лейтенант. Один погон его кителя был оторван и свисал вниз.

- Что это у вас? - заинтересованно спросил его Арсен. - Война, что ли? Или учения?..

- Мучения, - вяло отмахнулся лейтенант. - Тигр из зоопарка сбежал.

- А окопы зачем роете?

- Приказ.

Возразить было нечего.

- И давно он сбежал? - осведомился я.

- Кто?

- Ну, тигра ваша...

- А-а... Недавно. Месяцев семь назад. Или восемь.

- Так почему тревогу только сейчас подняли?

- И ничего не сейчас, - обиделся лейтенант. - Когда надо, тогда и подняли. Мы тут уже в девятый раз окопы роем. Как увидит кто зверя - так и окапываемся. Заново. А потом засыпаем, чтоб движению не мешало.

Собственно, сам лейтенант окопов не рыл, он сидел, курил и уверенно говорил - "мы"...

- Скажите, товарищ военный, - встревоженно выглянула в окно Нина, - а жертвы за это время были?

- Были, - хмуро сообщил лейтенант. - У бабки Салтычихи корову задрал. Мы стрельбу открыли, а он смылся. А к утру только полкоровы осталось, да и в той - пятнадцать пулевых ранений. Остальное то ли хищник отожрал, то ли народ по хатам растащил...

- Тогда почему паника? - изумилась Нина.

- Никакой паники, - строго сказал лейтенант. - Все согласно приказу. Охрана мирного зверя и ловля дикого населения. То есть наоборот. И меры защиты. Вот и окапываемся.

- А объехать ваши противотигровые надолбы можно? - усмехнулся Арсен.

- Можно. В переулок, там направо, два квартала проедете и снова направо. Понятно?

- Так точно, товарищ бригаденфюрер! - невпопад заявил Виталька.

Лейтенант покосился на него, но промолчал.

Мы последовали совету лейтенанта и свернули в переулок. Во время первого предписанного властью правого поворота из подворотни вылетела целая ватага вопящих мальчишек всех возрастов, едва не угодив под колеса. Орали они что-то неразборчивое, но явно связанное с тигром.

И тут я увидел.

По улице шел тигр. Натуральный, полосатый, и, судя по размерам, наш, амурский. Видимо, ему не нравились окружающие каменные джунгли, потому что даже в грациозной кошачьей походке сквозила некая скованность.

Мальчишки с радостным ором припустили вдогонку за зверем. Я побледнел, прибавил скорости и догнал детей.

- А ну марш отсюда! - заорал я, высовываясь чуть ли не до половины из окошка. - На обед к тигру захотели?! Живо по домам!

Пацаны остановились и с любопытством уставились на нас.

- Это приезжие, - тихо сказал чистенький мальчик лет десяти вихрастому расхристанному предводителю. Тот утвердительно кивнул и подошел ко мне.

- Не волнуйтесь. Рыки людей не ест. Он умный. Не то что дядя Петя, и мальчишка опасливо покосился в сторону подворотни.