Дорога чародейки

Я привязала коня у ограды, машинально наложив чары от неурочных конокрадов на седло. Даже такое мелкое колдовство далось мне с трудом, в пальцах предупреждающе закололо. Если я продолжу в том же духе, то снова свалюсь без сил.

Кладбище в рассветных лучах выглядело особенно мирным и тихим, но несмотря на это я бдительно осматривалась и прислушивалась. Не вся нежить отправляется спать на рассвете, а я сейчас не в форме для битвы. Собственно, я и в лучшие дни не в форме для схваток с нежитью, но сейчас из меня получится отличный беззащитный завтрак для какой-нибудь твари, которая решит перекусить, пока солнышко не поднялось слишком высоко.

К счастью, все было тихо. Обитатели могил лежали под своими надгробными камнями, а пришлую нежить отпугивала освященная земля. Я, никем не тронутая и не погрызенная, обошла кладбище и углубилась в ельник, быстро наткнувшись на утоптанную стежку. Решив довериться тропинке, я побрела по ней и вскоре обнаружила избушку. Курьих ножек не наблюдалось, но я бы не удивилась, настолько сказочно выглядела замшелая хибарка с покосившейся крышей, окруженная частоколом. Только вместо черепов предыдущих нежданных гостей ограду украшали щербатые горшки, но воображение успешно дополняло пейзаж разбросанными человеческими костями, припаркованной у дверей ступой и трехпалыми когтистыми следами, истоптавшими все вокруг. Словом, здесь могла жить только ведьма.

Я подошла в двери и забарабанила в нее с самым решительным видом. Сквозь стены до меня доносился такой пронзительный храп, что от него закладывало уши. Я снова постучала.

– Бабушка! – позвала я. – Открывайте! У меня крайне важное и срочное дело.

Храп стал прерывистым, а затем сменился таким шквалом ругани, что я захотела присесть и прикрыть уши ладонями.

– Кого черти принесли ни свет, ни заря? – заорала старуха, выглядывая из окошка.

– Меня, – я приветственно помахала «змеиным глазом». – Открывайте, разговор есть.

– Ведьма, – ахнула старая карга.

– От ведьмы слышу, – пробурчала я, но слух у старушенции оказался отменный. Она снова обложила меня такими словами, каких я не слышала даже от преподавательницы алхимии после того, как мы слегка перепутали компоненты состава и испарили шкаф с реагентами, половину стола и ее мантию, под которой кроме кокетливого кружевного белья одежды не оказалось.

– Ну и какого лешего ты приперлась ко мне в такую рань? – почти мирно спросила старая травница, выходя на порог избушки.

– Дело крайней срочности, – повторила я. – Вы помните тот гребень, который подарили мне несколько дней назад?

Старуха зашлась лающим смехом.

– Сама-то что ж им не причесалась? – ведьма, похоже, была осведомлена о волшебных свойствах расчески и находила их весьма забавными. – Кто ж им свои кудри молодые пригладил?

– Лорд Тайрен Раумский, наследник герцога и вашего сюзерена, – холодно отчеканила я. – Я – герцогская чародейка, а вы обвиняетесь в нападении на лорда.

– Погоди, погоди, – со старушки мигом слетело веселье. – Что ж ты сразу-то не сказала, что на господина работаешь? А то шляется тут, понимаешь, девка в мужских портках, поди разбери, кто да что… Я ж не со зла, так, проучить тебя малехо хотела, чтоб не шастала по лесам.

– Я выполняла свои должностные обязанности, – сухо доложила я. – Защищала герцогскую землю и ее жителей от нежити и опасных магических явлений, а не шлялась и не шастала!

– Ох, ты ж батюшки, стара я для тюрьмы, – запричитала ведьма. – И что ж, у молодого хозяина теперь коса неподъемная отросла?

– Так вы в курсе, на что был зачарован гребень? – сурово вопросила я. – Откуда у вас такой артефакт?

– От прабабки моей, она тоже жуть как не любила, когда девки без толку валандаются, давала им гребешком причесаться, а те потом из дома выйти не могли, – разъяснила старуха.

– И как снимается это заклятие?

– Да как обычно, – заверила меня бабка. – Поцелуй прынца да кинджал вострее взгляда надобны.

Где-то я уже слышала про антимагические поцелуи.

– А у вашей прабабушки откуда взялся этот артефакт? – поинтересовалась я. Неужели опять магия Перворжденных?

– Сама начаровала. Говорят, в ней русалочья кровь текла, да у них она и чаровать научилась. До двух сотен лет прожила, все ее знали. Я ить не отсюдова, мы у моря жили, да там после прабабкиных шалостей невзлюбили нашу семью, выгнали, сжечь грозилися.

Я уже была готова начать собирать костер, чтобы завершить это богоугодное дело.

– А кинжала «вострее взгляда» у вас не завалялось? Или адреса знакомого принца? – без особой надежды спросила я. Старуха только развела руками.

– Дык мне, того, сухари собирать? К казенному дому готовиться?

– Не выезжайте за пределы герцогства, больше никого не проклинайте и сдайте все имеющиеся опасные артефакты, с вами свяжутся позднее, – заявила я. Пусть Тайрен сам решает, что делать со зловредной старухой.