Дорога через прошлое

Еще меня наш командир стрелковой роты Шепелев склонял к тому, чтобы я в военное училище пошел. И тут сам виноват: сказал бы, что у меня пять классов образования, когда в списки заносили, так и не спрашивали бы. А так хитрость проявил, но недостаточную: вместо десяти классов, что закончил, сказал, что восемь. В это время, правда, школа разделялась не так, как в наше, и неполное среднее было не восемь классов, а семь. Так что я невольно выступил как человек, что решил учиться и дальше, но не смог. Увы, я хоть в школу и ходил (не без прогулов, правда), сильно себя наукой не нагружал, за что теперь бесконечно стыдно, что, допустим, английского практически не знаю. В памяти остались только те слова, что на панелях управления бытовой техникой есть. По географии приходится регулярно пополнять знания. То есть я каждый раз, будучи за компом, специально изучал материал про один-два города, чтоб хоть иметь представление о стране, в которой я живу, и про те города, где не был и, может, и не буду. Про алгебру вообще молчу. Но, правда, на практике мне ее знания пока ни разу не потребовались. Так что приходилось тратить время на то, на что мог и не потратить. Ах, да, про военное училище. С этим тоже не получилось. Пришлось сказать про глаза, что меня медкомиссия в училище завернет обратно. К командирам ведь требования по здоровью жестче. Ротный, несколько раздосадованный, меня отпустил, а потом ситуация с уходом в пулеметную роту. Я подумал, что теперь его, наверное, своим видом раздражать буду, но ошибся. При встрече никакого неудовольствия от лицезрения меня во взоре не было.

Я уже говорил, что страдал от культурного голода. А как тут быть? Не дом, однако. Кино последний раз смотрел еще в декабре, и был это тот самый «Чапаев». Тут мне вспомнился рассказ про одного ушлого кинопрокатчика, только из более позднего времени. Его посылают в район с уже всеми много раз виденным фильмом «Парень из нашего города». Вот он в каждом населенном пункте и писал афишу: «Состоится кино «Парень из нашего Старгорода». В следующем: «Парень из нашей Ивановки» и так далее. Формально-то он прав, хоть и хитрая зараза.

Книг у меня было две, и я их читал, пока еще был в состоянии. «Золотой теленок» и наставление по «максиму». Правда, и темнело рано, да и надоедало одно и то же читать. Но куда денешься, и свободное время все же случается, хотя столько дел вокруг – и пулемет, и своя винтовка, и работы в траншее, и наряды, и содержание себя в порядке… Хорошо, что забежал в ту хатку и подобрал Ильфа с Петровым. Еще там был учебник арифметики, но ему уже давно пришел печальный конец – раскурили. Некоторые курящие еще и ворчали, что бумага толстовата, но их одергивали, дескать, на дворе декабрь, листьями не воспользуешься, да и другой бумаги нет, радуйтесь тому, что имеется.

Конечно, политинформации нам регулярно проводили, содержимое газет читали и пересказывали, но я привык к большему и постоянно ощущал себя недокормленным новостями. Нельзя сказать, что это было в новинку, но, увы, хотелось бы получше.

Спасение было в пении. Хотя голосом меня природа обделила, да и инструментов в наличии не было, но ведь можно петь и без сопровождения. Здесь к этому относились проще: поет человек знакомую песню – подпоют, незнакомую – послушают. Могут и подбодрить, если слова понравились. Вот со словами были проблемы, потому как в мое время слова песен были не всегда созвучны людям прежних лет, да и не было акустического фона, что маскировал бы разные огрехи автора текста. Поэтому я старался выбирать из современных мне песни разных фолк-групп, какие смог вспомнить. Конечно, песни про ведьм и оборотней – это тоже не совсем созвучно, но хоть понятно и просто. Да и достаточно складно.

Рассказать можно еще многое, про еду и про разговоры в нашем расчете, и про прочее. Но я расскажу вот о чем. В начале июня был какой-то непонятный день. Все время мне страшно хотелось спать, давило на голову, как будто надвигалась гроза. Я невыразимо тупил и своего командира расчета Васильева раздражал этим. Первый номер Максим Новодворов был человеком деликатным, поэтому только вздыхал, ожидая, когда же я полноценно голову задействую. Но кое-как день прошел, и даже при этом со мной ничего страшного не случилось. Видимо, я подозревал, что надо делать все помедленнее, авось кто-то заметит и скажет, что не туда вставляю пружину, и вмешается.

Но пришло время отбоя, я свалился на нары и заснул. В этот момент внезапного сабантуя не случилось, потому глаза спокойно закрылись, и сознание нырнуло в царство снов. В нем я увидел Наташу, сидевшую на камне у берега не то реки, не то болотца и еще босиком. Это резко бросилось в глаза и отчего-то заставило беспокоиться. Хотя ну что в этом особенного? Но думал я об этом не раз и с какими-то дурными предчувствиями.

– Жду тебя, Сашенька, даже все жданки прождала, а тебя все нет. Понимаю я, что далеко и незнамо где нахожусь, запросто не отыщешь, но ты уж постарайся. Холодно тут и сыро нам…