Дорога домой

Я подумал об Эллен, которая представляла позицию многих защитников животных, согласно которой существует достаточно пород и нет смысла выводить новые. К тому же она критиковала людей, которые заводили собак, чтобы показать свой статус. И ее мнение я разделял, особенно наблюдая за тем, как дрожащая полуголая собака ютится в сумочке некой дамы.

Однако очевидно, что не все владельцы собак были одного со мной мнения. К такому выводу я пришел в парке, когда сопровождал Эллен на прогулке с собаками.

Довольно экстравагантно одетая женщина в узкой белой юбке с метровыми разрезами выпустила маленькую ухоженную собачку, чтобы та могла сделать парочку кругов.

– Патриция – из породы мальтийских болонок! Разве можно отыскать более милую собачку? – проворковала она и бросила критический взгляд в сторону Пиппы, которая пыталась наладить контакт. Бонни проигнорировала этот комок шерсти и стала обнюхивать фонарный столб, который незадолго до этого посетил ее сородич.

– Пиппа – девочка, вашей Патриции нечего бояться! – сердито заметил я.

– Ах, ну тогда я спокойна! Если она и родит щенков, то, разумеется, только от породистого мальтийца! – ответила миссис Высокомерие.

– Ну конечно! – откликнулся я и обменялся раздраженными взглядами с Эллен.

– Дорогуша, пожалуйста, не ходи к тому дереву! Там грязно! – уговаривала дама свою Патрицию, чья шерсть была настолько чистой, словно ее только что достали из стиральной машины. Стоит ли говорить, что Пиппе плевать на любую грязь.

После того как дама в белом убедилась, что наши грязнули не желают зла ее любимице, она даже снизошла до комплимента, адресованного Пиппе:

– Красивая собачка… – и тут же добавила: – Жаль, что не чистокровная!

Как я уже говорил, чистокровность собаки интересовала меня так же, как и знаменитый мешок волшебного риса в Китае. Однако Эллен, которая до этого момента вежливо молчала, сейчас раздраженно закатила глаза. Чтобы защитить честь своих женщин, я возразил:

– Почему же? Разумеется, Пиппа – породистая собака, как вы только могли такое подумать! – возмутился я.

– Ах вот как? И что же это за порода? – вызывающе ответила она и окинула выжидательным взглядом наш клубок шерсти, словно Золушку.

– Это собака иоаннитов! – заявил я с непроницаемым лицом.

– Я знаю мальтийскую болонку, но собаку иоаннитов… Никогда не слышала о такой.

– Это неудивительно. Их слишком мало, потому что орден иоаннитов имеет очень строгие критерии выведения, совсем не так, как у мальтийских болонок, которых можно купить и на интернет-аукционе eBay, не так ли, дорогая? – Я взглянул на Эллен, которая едва могла подавить смех.

– На eBay? – Породистая дама была так ошеломлена, словно ей подсунули «мерседес» с тарахтящим мотором.

– Мальтийские болонки уже совсем не те, что были раньше. Но собаки иоаннитов – это совсем другое дело! В мире существует всего 750 особей! – заявил я и с гордостью указал на Пиппу. – И вот одна из них!

На какое-то мгновение женщина не знала, стоит ли мне верить или нет. Она перевела взгляд на Эллен, которая взяла себя в руки и утвердительно кивала.

– И сколько уже лет существуют эти собаки иоаннитов? – спросила дама, которая теперь взглянула на Пиппу другими глазами.

– Уже 950 лет, – придумал я на ходу. – Гораздо дольше, чем мальтийские болонки! – Я был так убедителен, что дама с болонкой поверила бы даже, что Земля плоская.

– Вот как! Это впечатляет… – Глаза дамы расширились от удивления, и она принялась гладить Пиппу.

– А эта малышка, – вмешалась Эллен и указала на Бонни, – это ККТ, канарский короткошерстный терьер.

Мы просто обязаны были поспешно возвести и Бонни в ранг породистых собак. Она не могла чувствовать себя ущемленной.

– Я сразу же заметила, что это породистая собака! Очень хорошенькая! – поспешила добавить женщина. Бонни было плевать на все комплименты. Она больше обрадовалась бы колбасе.

– Хорошего дня вам! – с притворной вежливостью попрощался я и продолжил прогулку с Эллен и породистыми псинами.

По дороге домой мы смеялись над моей выходкой.

– Она перевернет все вверх дном, чтобы отыскать какую-то информацию о собаках иоаннитов! – смеялась Эллен.

– И даже если она предложит миллион евро за единственную собаку иоаннитов по имени Пиппа, она не для продажи! – серьезно заявил я и погладил Пиппу по голове.

Существует лишь одна собака иоаннитов, и это я!

Ничто не сравнится с канарским короткошерстным терьером!

Однако для большинства людей, которые встречались с Бонни и Пиппой, происхождение псов не имело значения. Например, для Людвига, который позвонил мне несколько дней спустя. Он жил недалеко от Фрайбурга. На мое объявление ему указала дочь. Мы тут же договорились созвониться вечером. Я узнал, что он встретил собак на плотине в Бубале, в восьмидесяти километрах от Уэски. Людвиг, обладатель приятного голоса, обрадовался, что сможет рассказать мне свою историю.

– Но она не слишком увлекательна, – предупредил он меня.

– Это не имеет никакого значения, – заверил я его и прислушался.

Поход