Дорога домой или Цена престола

Стражники остолбенели, толпа зароптала.

— Это приказ короля! — отчеканил Герберт для особо непонятливых, затем развернулся и зашагал обратно во дворец.

Вот это удача. Гэбриэл расплылся в довольной улыбке. Не зря он оттянул побег до последней минуты. Беседы с королями бывают очень занимательными.

Все стояли, поразевав рты, смотря, кто вслед советнику короля, а кто на спасенного, но никто не делал ни малейшей попытки, чтобы освободить бывшего осужденного.

— Э-эй! — заторопил Гэбриэл. — Я здесь! Помните? Приказы короля нужно выполнять немедленно!

Стража зашевелилась, петлю с шеи сняли. Один из стражников начал развязывать ему и руки и тут в ужасе отшатнулся.

— Развязаны... — не понимая, прошептал он побелевшими губами.

Гэбриэл тоже сделал удивленные глаза:

— Понятия не имею, что с этой веревкой. Видимо, бракованная.

Теперь в глазах стража мелькнул откровенный испуг.

Эдвин устроился в тронном зале в ожидании, когда же к нему приведут Хортона. Надо сказать, вид у этого наемника был тот еще: грязный, оборванный, волосы спутаны, упали на глаза, лицо перепачкано, да так, что не поймешь даже, сколько Хортону лет. Видно только, что волосы у него темные, а сам он высокий и худой.

«И это лучший? Тот, кого рекомендовал сам Херайя? — с сомнением думал Эдвин. — Простолюдин, какой-то дешевый наемник. И почему же он тогда позволил себя арестовать, раз такой умный...»

— Они пришли, — сказал Герберт, появляясь в дверях. Дворецкого он отослал специально, чтобы самому быть в курсе всех событий. Вот старый хитрец!

Хортона по-прежнему окружала охрана, но, как он шел, королю понравилось — быстро и решительно. Что ж, хорошо, его чуть не повесили, а он вполне спокоен, по крайней мере, умеет владеть собой, это уже плюс. Хотя, конечно, Эдвин был вынужден приписывать этому незнакомцу положительные черты, потому что он был последней его надеждой найти Ричарда.

А еще Хортон не собирался, как Херайя, опускать взгляд, изучая только плитки пола, откинул волосы со лба и уставился прямо на короля ясными голубыми глазами.

— Я слышал, ты наемник, — без предисловий начал Эдвин.

Губы Хортона под отросшей бородой скривились.

— Наемник, солдат удачи, — ответил он.— У моей профессии много названий. И, как я понимаю, у вас для меня заказ, иначе вы не стали бы вытаскивать меня из петли?

Заглавной «В» в обращении явно не прозвучало, это Эдвину не понравилось, но он кивнул:

— Дело очень важное.

— Ванна, еда, ножницы, бритва, все мои вещи и нормальный сон, — вдруг выдал нахал,— а завтра побеседуем.

Король даже растерялся от такой наглости.

— Виселица еще стоит, — напомнил он.

— Как и ваше дело, — парировал Хортон, и Эдвин подумал, что у него какой-то уж слишком молодой голос. — Я для вас ничтожество, но вы не потрудились отправить своего главного советника вниз на улицу, чтобы остановить мою казнь. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что я вам нужен. Полагаю, вы уже нанимали ни один десяток людей, только толку не было. А раз вы не побрезговали обратиться ко мне в том виде, в каком я нахожусь, то я ваша последняя надежда.

Да, соображает, этого Эдвин отрицать не мог. Только слишком быстро он соображает и не в ту сторону, какую бы хотелось Эдвину.

— Если ваше дело действительно важное, я сделаю все возможное, чтобы выполнить его, — серьезно пообещал Хортон. — Но не в том виде и состоянии, в каком я сейчас.

Король поморщился. В общем-то, тот был прав, много он поможет через минуту после того, как был на волосок от смерти.

— Вам предоставят все, о чем вы просили, — пообещал король, и позволил увести Хортона.

Дворец короля Алаиды ничем особым не отличался от многих других, в которых Гэбриэл бывал, может, разве что, чуть богаче большинства. Все эти дворцы на один манер, огромные, неуютные, холодные. «Упаси боже жить во дворце», — невольно подумалось ему, он всегда искренне сочувствовал королевским отпрыскам. Ведь рождаются дети как дети, а их мучают этикетом и правилами до того, что потом из них вырастают неуравновешенные высокородные мерзавцы.

Гэбриэлу выделили просторную, светлую комнату с большой ванной. Пока разыскивали его вещи, конфискованные при аресте, он изучал свои временные апартаменты, раздумывая над тем, какое же дело так важно для короля, что он без возражений принял все условия. А условия, Гэбриэл и не отрицал, были весьма наглыми. По идее, он должен был ноги целовать тому, кто вытащил его из петли, а он тут требованиями рассыпается, это ведь только Гэбриэл знает, что никакой опасности его жизни не угрожало. Ну, ничего, с королями по-другому нельзя, а то на шею сядут. А раз король согласился, то это значит, что дело крайне для него важно, во взгляде правителя читалось нетерпение, значит, речь идет о чем-то личном.

Гэбриэл увидел зеркало на стене и немедленно подошел к нему.

— Парень, — пробормотал он своему отражению, — да ты выглядишь хуже бродяги.

Видно, он позарез понадобился Эдвину Первому, раз тот вообще решил иметь дело с человеком, который выглядит так.