Дорога горы

Сергей Суханов Дорога горы Роман

ПРОЛОГ

Антиохия Великая, 753 – й год от основания Рима

*

Публика ревела от восторга. Гладиатор с трудом поднялся с колена, опираясь на меч, и выпрямился в полный рост. Рокот трибун был настолько мощным, что заглушал назойливые вскрики горнов и надсадное гудение труб. Он закрыл ладонью кровоточащую рану в боку, медленно повернулся к ложе для почетных гостей, а затем посмотрел вверх. Солнце заливало амфитеатр, сверкая на золотых фибулах туник, жезлах и кубках богатых горожан, искрилось на ожерельях женщин. Среди вскочивших со своих мест зрителей фракиец1 не сразу различил фигуру наместника. Римлянин в пурпурном плаще расхаживал возле украшенного орлом кресла, резко вскидывая руки. Словно дирижировал оркестром. Антиохийцы отвечали ему радостным гулом, который волнами накатывал на арену, где одиноко стоял победитель финальной схватки.

Гладиатор опустил голову в поклоне, только теперь по-настоящему осознав, что бой закончен. Никто в ликующей толпе не знал, что сейчас чувствует этот человек. Да и человек ли он? Что вообще может чувствовать безжалостный герой, машина для убийства, зверь с железными мышцами и кошачьей грацией, забрызгавший кровью противников всю арену?

Сердце понемногу успокаивалось, пульсирующие удары в висках становились тише и реже. Фракиец развернул плечи, скривившись от боли, и окинул взглядом место побоища. Рабы эдитора2 не торопились оттаскивать трупы в сполиарий3, пусть антиохийцы вдосталь насладятся видом изрубленных тел. Боец посмотрел на скорчившегося у его ног человека. Поверженный соперник лежал возле каменной стены, отделявшей арену от театрона4, в тени натянутой над трибунами парусины.

Краем глаза он заметил движение и повернулся к приближающейся процессии. Впереди шел эдитор игр – римлянин средних лет в белоснежной тоге, спадавшей красивыми складками до щиколоток. За ним на почтительном расстоянии следовали два секунданта в коротких туниках. Один из них нес поднос, на котором лежала горка золотых монет, а другой старательно вытягивал вверх руки с зажатыми в них пальмовой ветвью и золотой короной.

Получив награду, фракиец ударил себя в грудь в знак благодарности, а затем медленно обошел арену, с каждым шагом теряя последние силы. Все это время зрители бешено хлопали в ладоши и выкрикивали его прозвище. Оркестр не унимался, пытаясь выразительным ритмом музыки внести хоть какой-то порядок в какофонию торжества. Дойдя до арки с поднятой решеткой, гладиатор рухнул на руки подбежавших к нему рабов и врача, которые поволокли его в прохладную темноту подземелья.

* *

Еще утром все было иначе. Друг, первым проснувшийся от глухих звуков деревянной колотушки, растолкал его и приветливо улыбнулся.

– Эй! Немесида презирает ленивых!

Оба быстро свернули валиком одеяла из грубой шерсти, после чего, поеживаясь от предрассветной прохлады, вышли из крохотной комнаты в просторный перистиль5. У колодца уже толпились товарищи, поливая друг друга водой и отфыркиваясь. После плотного завтрака гладиаторы расселись в триклинии6. В ожидании команды ланисты7 на сборы они неторопливо переговаривались. Предстоял особенный день – день смертельных схваток, поэтому в воздухе висело тревожное напряжение, не располагающее к обычным грубоватым шуткам. Вскоре, выстроившись в колонну, бойцы направились в сторону Антиохии.

Войдя в город через ворота Дафны, они достигли галерей центральной улицы, оттуда взяли правее в сторону горы Сильпий, а затем через Еврейский квартал направились к амфитеатру. Шли попарно, сопровождаемые возбужденными горожанами, которые выкрикивали имена гладиаторов, желали им удачи и подбадривали. Некоторые слова звучали обидно, но крикуны сразу прятались в толпе, да и бойцы в своей мрачной сосредоточенности мало внимания обращали на зевак.

Друзья шагали рядом, плечом к плечу. Молча. Да и о чем говорить – днем раньше, отдыхая после обильной послеполуденной трапезы, они все обсудили. Спокойно, трезво и обстоятельно. Тогда друг первым начал разговор:

– Ясно, что Солон разделит нас. Ты – фракиец, я – мирмиллон8. Биться будут двенадцать катервариев9. Шесть на шесть. Главное не оказаться рядом.

– Ты прав. Как только судья даст отмашку, быстро расходимся в разные стороны. Просто не смотри на меня. Пары образуются сами собой.

– И еще… – друг замялся. – Если окажемся финальной парой, делай, что должен. Это мой последний бой. Солон обещал отпустить, о выкупе мы договорились. У него только одно условие – никого не щадить.

Друзья обменялись понимающими взглядами.

– Удачи, брат.

– И тебе.

* * *