Дорога горы

Сад тоже просыпался. Густой, напоенный фруктовым ароматом воздух наполнялся таинственными звуками. Внезапно прямо над головой Бен-Циона раздалась виртуозная птичья трель. Он посмотрел вверх и с трудом различил на ветке в нескольких локтях от себя маленький серый комочек с рыжей грудкой, глазамибусинками и тонким коротким клювом. «Зарянка», – узнал он птицу и улыбнулся. Птичка, совсем не боявшаяся людей, самозабвенно приветствовала пением просыпающихся обитателей сада. Вскоре он наполнился звонкими трелями, свистом, щелканьем…

Пожелав другу доброго дня, Бен-Цион направился к воротам дома. Эзра уже хлопотал у стойла: подливал воду мулам и засыпал в ясли ячмень. Внимательно осмотрев животных, караванщик поинтересовался, нет ли у них ран или потертостей, в порядке ли сбруя. Выслушав подробные ответы Эзры, Бен-Цион удовлетворенно кивнул.

– Завтра уходим, с последней стражей.

И тут он увидел Сону. Девушка торопилась к стойлу, ведя под уздцы мула. Приблизившись, она протянула караванщику поводья.

– Вот. Хозяин просил передать тебе, мы сняли его с работы в оливковой роще. Это наш лучший мул, тогармский, хозяин сам на нем часто ездит. А еще он у нас чемпион весенних скачек. Ты будешь доволен, господин.

– Называй меня по имени, – сказал Бен-Цион, стараясь скрыть охватившее его волнение. – Я просто старый друг Иосефа, и мне все равно, кто ты – свободная женщина или рабыня.

– Хорошо, господин, – смущенно ответила девушка, опустив голову.

Бен-Цион придирчиво осмотрел подарок. Животное было не меньше двадцати ладоней в холке, с большой головой, длинными ушами и узким крупом. Черный цвет гривы, хвоста и ног резко отличался от гнедой окраски боков и шеи. От ноздрей до ганаша50 топорщилась белесая щетина, отчего казалось, что мул сунул морду в миску с мукой, да так и не отряхнулся.

Караванщик сделал неутешительный вывод: прекрасный экземпляр, отлично подходящий для верховой езды, но под перевозку груза не годится. Сона заметила его замешательство и с тревогой спросила:

– Что-то не так?

– Мул красивый, но слишком крупный для горных дорог. Ему будет трудно передвигаться с поклажей. Шаг у него широкий, и тюки будут сильно раскачиваться на крутых подъемах и спусках, а это опасно.

– У нас все такие, – растерянно протянула Сона.

Бен-Цион вздохнул и решил смириться с обстоятельствами. Услышав шарканье сандалий, он оглянулся: к нему приближался Иосеф. Рядом с хозяином поместья вышагивал подросток в рабочей тунике из некрашеной шерсти, подпоясанной веревкой. Спутанные вьющиеся волосы и раскрасневшееся лицо юноши говорили о том, что его только что оторвали от тяжелой работы. У него было чуть вытянутое, с крепким подбородком и мясистым носом лицо и миндалевидные глаза под сросшимися бровями. Парень как парень, все обычное – и лицо, и осанка, и одежда. Таких в Палестине, что звезд на небе, и поди догадайся, откуда он – из Эдома, Иехуды или Шомрона51. Слегка меланхоличное выражение лица подростка оживлялось открытым и дерзким взглядом.

– Знакомьтесь – это Иешуа, – сказал Иосеф. – Я забрал его с винного двора. Пусть помогает собираться, а заодно вникает в тонкости караванного дела.

– Мир вам, – поздоровался юноша ломающимся голосом. По манере держаться караванщик заметил, что он хочет казаться старше своего возраста.

И закипела работа. Сначала вымыли и вычистили мулов. Затем провели ревизию груза. Бен-Цион проверял и пересчитывал вьюки, Эзра и Иешуа ворочали тяжелые мешки, а Сона вела учет товаров. Девушка царапала ножом одной ей понятные знаки на остраконе – плоском глиняном черепке. Она действительно оказалась незаменимой помощницей: мало того, что была обучена грамоте, так еще и считала не хуже храмового гизбара52.

Первым делом ощупали мешки с солью – прочная ли мешковина, нет ли в ней дыр. Не дай Бог ткань протрется в пути. Соль начнет понемногу высыпаться, так что и не заметишь. Затем проверили тюки с оливковым мылом. Бен-Цион осторожно вынимал ароматные бруски и внимательно изучал обертку из виноградных листьев и пальмовый шпагат. Завязав тюк, он смотрел, не слишком ли свободно упаковано мыло – от тряски оно может потерять товарный вид. Потом убедился, что кувшины с оливковым маслом и опобальзамом53 герметично замазаны глиняными пробками, а на сыромятных кожаных подпругах для крепления грузовых каркасов нет порезов.