Дорога из Освенцима

Впервые за много лет она позволила, чтобы на нее обрушилась чудовищность того, что она видела, слышала и совершила или не совершила. Того, что она теперь многого лишена и о чем не смеет даже мечтать. Это как лавина: никакими силами ее не сдержать. Она не понимает, каким образом сдерживалась раньше, но подозревает: эта лавина обрушилась, потому что она призналась Елене, что выжила в другом месте. И еще Силка не перестает думать о Йосе. С каждым проходящим днем Йося приближается к моменту, когда ее разлучат с дочерью.

Силка думала, что спасалась от этого чувства отчаяния, когда использовала свое положение для улучшения ситуации многих больных и обиженных. Теперь она знает, что это чувство все равно настигнет ее. Ее одолевает тоска. Зачем жить дальше?

– Принеси дневные препараты, – пытаясь вывести Силку из состояния меланхолии, говорит однажды Раиса.

Не отвечая, Силка бредет на аптечный склад и закрывает за собой дверь. Не в силах сориентироваться, она долго смотрит на полки, заполненные лекарствами. Потом берет бутылочку с таблетками. Название, написанное кириллицей, расплывается у нее перед глазами. Если принять их все, то ее накроет пустота. Она высыпает содержимое себе на ладонь.

Перекатывает таблетки на ладони.

Потом запихивает их обратно в бутылочку и, дрожа, просыпает несколько на пол. Силка опускается на колени и принимается подбирать их. Открывается дверь, и Силка испуганно оборачивается.

– Силка, я тебя искала, – просунув голову в дверь, говорит Елена. – Ты что-то уронила?

– Да, – не поднимая глаз, отвечает Силка. – Сейчас выйду.

Справившись с дрожью, Силка приносит лекарства Раисе, а потом находит Елену. Докторша несколько мгновений пристально разглядывает Силку, словно пытаясь разгадать, что же недавно происходило в ее голове: танец со смертью, забвение, освобождение от мучительных потерь, чувство вины и стыда, а затем шаг назад от бездны.

– Ты готова принять новый вызов? – спрашивает Елена у Силки.

– Не совсем, – отвечает Силка.

– А я думаю, готова, – медленно произносит Елена, не спуская с Силки внимательного взгляда. – По крайней мере, можешь попробовать. Если не понравится, что ж, всегда сможешь отказаться.

– Вы открываете новое отделение?

– Нет, не отделение. Нам нужна медсестра на «скорой помощи». Что скажешь?

– Я видела, кого привозит «скорая помощь». Как я смогу им помочь? Мне надо, чтобы вы, и Раиса, и Люба говорили, что делать.

– Нет, не надо. Больше не надо, Силка. Полагаю, ты можешь очень пригодиться на месте происшествия. Им нужен человек, способный быстро соображать на ходу, способный сделать все необходимое, чтобы доставить сюда пострадавшего, а потом приходит наша очередь. Не хочешь хотя бы попробовать?

Что я потеряю? – думает Силка.

– Да, согласна.

– Не забывай, Силка, я здесь. В любое время, когда захочешь поговорить.

Силка чуть покачивается на ногах. Иногда она действительно прокручивает эти слова в голове. Но сможет ли она озвучить их?

– Мне пора возвращаться на работу.

– А в конце рабочего дня? – настаивает Елена. – Если пропустишь ужин, я договорюсь, чтобы тебя накормили.

Силка боится вспоминать, боится дать волю чувствам. Но она еще не пробовала поговорить с кем-нибудь обо всем. Она ощущает проблеск надежды, как будто запускается механизм выживания. Может быть, стоит попробовать. Она чуть заметно кивает.

– Не здесь. Не хочу, чтобы кто-нибудь из наших видел, как мы разговариваем.

– Я найду для нас отдельную комнату.

Пока они разговаривали, привезли раненого. Повязки на его голой груди пропитаны кровью. Он тихо стонет. Силка научилась распознавать эти глухие мучительные звуки, издаваемые в полубессознательном состоянии больными, не способными кричать от боли. Она рада, что отвлечется от своих мыслей.

– Помощь нужна? – обращается она к мужчинам, грубо переносящим пострадавшего с носилок на койку.

– Он вряд ли долго протянет, – отзывается один из санитаров.

Силка подходит к койке, захватив карточку больного, лежащую у него в ногах. Читает краткую запись. Множественные колотые раны груди и живота, большая потеря крови. Активного лечения нет.

Чья-то рука хватает ее за фартук. Мужчина нарочно с силой тянет ее к изголовью койки. Глаза умоляют, из окровавленного рта вырываются тихие всхлипы.

– Помоги, – еле слышно шепчет он.

Силка берет его за руку и смотрит на раненого. Не сразу она узнает его. Это тот бандит, который угрожал ей в аптечном складе, а потом преследовал ее.

– Это ты, – шепчет он.

– Да, я.

– Наркотики…

Силка видит на его лице выражение раскаяния.

– Я знаю, это сделал с тобой лагерь, – говорит Силка.

Мужчина с трудом кивает и сжимает ее руку.

Силка держит руку мужчины в своих руках до того момента, когда рука бессильно повисает. Силка опускает эту руку на койку и закрывает ему глаза. Она не знает, что именно он совершил в жизни или в лагере, но теперь он не причинит никому вреда. И она решает подумать о нем и помолиться за него.

Открыв карточку, она записывает время смерти.