Дорога из стекла

– Я не знаю ни одного человека, способного на такое, – произносит Хлоя, обреченно качая головой.

– Кажется, что такого просто не может быть, – добавляет Брендон сквозь зубы.

– Однако факт есть факт, – ставит точку Эван.

Я бросаю быстрый взгляд на Макса, думая, стоит ли произносить имя Касси. Не хочу произносить такое вслух, обвиняя девушку в таком страшном поступке.

– Тогда нужно наблюдать за всеми, с кем была знакома Ева, – говорю я и вопросительно смотрю на парня.

Он кивает.

– Есть несколько вариантов: школа, друзья вне школы, случайные знакомые, друзья ее родителей, Брендона и компания Шона. Родных мы можем смело исключить, потому что Софи до вчерашнего дня находилась в Италии, а других родственников у Уайтов нет, кроме пожилых родителей Лессы. Со случайными знакомыми сложнее – если убийца из этого круга, то он сумасшедший либо маньяк, и об этом в скором времени станет известно полиции: такие не останавливаются на одной жертве.

– Все правильно, – кивает Эван, – остаются четыре сферы.

– Знакомых вне школы огромное количество, но к близким друзьям никто из них не относится. Значит, бросаем в категорию случайных знакомых.

– Не совсем, – говорит Макс, – нужно подумать о мотиве. Например, ревность.

Здесь мнения расходятся.

– А зависть? Соперничество?

– Мы говорим об убийстве.

Хлоя считает, что для совершения такого поступка нужны особые обстоятельства, Брендон – что тот, кто смог убить по этим самым «особым обстоятельствам», сделает это и без них. Я больше склоняюсь ко второму варианту.

– Пусть мотивом станет все, что мы перечислили. Точно не промахнемся. Что дальше? – произношу я. – Только соперничества у Евы ни с кем не было и не могло быть. А зависть и ревность… к сожалению, мы не сможем прочитать мысли людей и понять, кто что чувствует.

– Для этого необязательно читать мысли. Хотя зависит от умственных способностей.

Я вздрагиваю, по телу пробегает мороз, а уши сворачиваются в трубочку от одного только звучания этого голоса. Резко разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов.

Я молча меряю его раздраженным взглядом: это привычка, от которой очень сложно избавиться. Своеобразная защитная реакция…

Тихо вздохнув и ладонью откинув волосы, падающие на лицо, назад, я пытаюсь собраться с мыслями.

Шон замечает мою нервозность.

– О чем беседуем? Шелден, как думаешь, много времени тебе понадобится, чтобы это вспомнить?

– А ты догадайся – блесни дедукцией, – парирую я.

Утром он разговаривал по-другому, без этого показного высокомерия и сарказма.

Маска!

Ты хочешь скрыть свои чувства хотя бы от других. От меня – не получается.

Теперь я знаю твой секрет, Шон. Я вижу тебя насквозь.

– Если ты хочешь работать с нами – ни слова больше в адрес Элизабет, – с яростным спокойствием произносит Макс, обращаясь к Уайту. – Тебе понятно?

– Спроси лучше об этом у нее.

– Ребята, дискуссия окончена. – Эван выходит на середину круга. – Распределяем круг деятельности. Наводящие вопросы, наблюдение за окружающими – это касается только тех, кто уверен в том, что не выдаст себя. Лиз и Ло – знакомые Евы вне школы, чирлидерши, да почти все выпадает на вас, Шон – твоя компания, Брендон – ваши общие друзья. Мы с Максом будем заниматься анализом и наблюдением, конечно, по мере возможности.

Я смотрю на Шона, уверенная в том, что ему такие распоряжения пришлись не по душе. Но нет, у него совершенно спокойное выражение лица, видно, он не собирается ни с кем спорить, только вот слишком высокомерное – уверена, он просто молча будет делать то, что считает нужным. Думаю, он не хотел приходить сюда вообще и собирался расследовать убийство сестры сам, но, осознав, что мы – друзья Евы, компания, с которой она проводила все свободное время, – знаем гораздо больше, чем он, о ее знакомствах, передумал.

Воспользовавшись секундами тишины, я рассказываю о том, что меня тревожило с самого начала.

– Отлично. Только вот скрытые мотивы могут быть у всех, так же как хорошая выдержка и актерский талант.

– Хоть какая-то зацепка появится, – убеждает Макс. – Да и к тому же – это лишь первый вариант. Если такой подход не даст никакой информации, воспользуемся другим.

Кажется, он абсолютно уверен в том, что мы на правильном пути, и это вселяет надежду.

Я чувствую, как Макс прикасается к моей руке своей, наши пальцы переплетаются. На душе становится легко… теперь душа не стонет от отчаяния – у меня появилась цель, и я иду к ней. Я сделаю все возможное и невозможное ради ее достижения. Только что мною движет? Стремление к справедливости и… жажда мести.

Ты прав, я испачкаюсь в грязи и крови, Шон. Но свежие пятна лишь на долю секунды выделятся из общей массы, ведь мои крылья уже давно не белоснежные…

В комнате снова становится тихо: каждый думает о чем-то своем. Мысли разные, а суть – одна.

– Гораздо проще сказать о своих подозрениях и посмотреть на то, как будут реагировать окружающие, – произносит Шон с таким видом, будто ему лениво шевелить губами. – Напугать убийцу, соврав, что полиция уже ищет преступника. Он как-нибудь проявит себя, в этом я уверен.