Шон улыбается одним уголком губ.
– Я не мог пропустить соревнования, потому что они важны для тебя. А еще потому что ты выглядишь в этом костюме чертовски соблазнительно.
Усмехнувшись, я прикусываю губу и отвожу взгляд.
– Что-то изменилось за эти дни? – спрашивает Шон.
Я не знаю, что на это ответить.
– Нет. Почти, – вздыхая, я набираюсь сил, чтобы сказать следующую фразу: – Мама хочет переехать в другой город. Она считает, что мне нужно начать жизнь с чистого листа.
Напряженное молчание длится слишком долго.
– Ты хочешь этого?
Я поднимаю на него взгляд.
– Возможно… Знаешь, она спросила: «Тебя здесь что-нибудь держит?» А я не смогла ответить.
На самом деле в тот момент я думала, что уже ничего.
– Ты сомневаешься? – спрашивает Шон.
Я ничего не отвечаю.
– Я пойду. Меня ждут.
– Лиз? – произносит он, пристально глядя на меня. – Ты… согласилась уехать?
Я киваю.
У меня не было выбора. Я чувствовала себя раздавленной, убитой, преданной. Я не хотела это больше чувствовать.
Взгляд Шона меняется. Становится… пустым.
– Надеюсь, ты будешь счастлива, Лиззи.
Губы складываются в печальную улыбку.
Я должна уйти прямо сейчас. Развернуться и порвать все тоненькие нити, все еще связывающие нас… после всего, что мы прошли вместе.
Но мы друг для друга – лишь связь с прошлым. С очень горьким, страшным прошлым. Поэтому я должна переступить через себя.
– Прощай, – произношу я, сдерживая слезы.
Разворачиваюсь и иду в сторону машины; туда, где меня ждут; вперед, к новой жизни.
Но нужна ли мне она, эта новая жизнь? Без него… Я останавливаюсь, не в силах сделать больше ни шага, словно магнитом притянутая к этому месту. Слышу тихие приближающиеся шаги, ощущаю на своей шее теплое дыхание.
– Лиззи, останься… со мной, – слышу я шепот возле своего уха.
Это неправильно. Это противоестественно. Я не должна любить человека, который причинил мне столько боли. И потом готов был отдать за меня жизнь… А он не должен любить девушку, которая обвинила его в убийстве собственной сестры и называла своей слабостью… Мы неразрывно связаны, и в то же время между нами огромная пропасть. Мы разрушаем друг друга, когда рядом, и убиваем себя сами, когда по отдельности…
– Не думай о том, что было бы правильно, – произносит он, будто читая мои мысли. – Вся наша жизнь состоит из исключений. Просто ответь: хочешь ли ты этого?
Его слова переворачивают все внутри, пробуждая бурю смешанных эмоций. От моего ответа теперь зависит все. И я снова задаю себе вопрос… Кто мы друг для друга? Тень прошлого, которое каждый из нас должен забыть, или надежда на счастье?..
Я чувствую тоску и опустошенность, думая о том, что больше никогда не увижу его, и необъяснимый сладостный трепет, находясь рядом.
Я хочу этого, кажется, больше всего на свете! Я понимаю, что буду жалеть всю оставшуюся жизнь, если уеду из родного города, оставив там все то, что мне дорого, если своими же руками разрушу все, что у меня осталось.
Неважно, что будет дальше. Неважно, что думают другие. Неважно, что правильно, а что нет.
Я знаю, что людям, которых друг к другу тянет, словно магнитом, нельзя находиться вдали друг от друга.
Я знаю, что не смогу быть счастливой в сотне миль от него.
Я знаю, что нужна ему.
И это то, что действительно важно.
Проходит несколько секунд, прежде чем я решаюсь произнести это вслух. Но, клянусь, с них начинаются самые счастливые мгновения моей жизни. Одно лишь слово… «Да».