Дорога из стекла

Во мне просыпается надежда.

Но как он узнал о том, что я здесь?

– Ты зря сюда пришел, – произносит Хлоя, перенаправляя оружие на Шона.

Теперь, смотря на пистолет, я чувствую настоящий страх, несравнимый с тем, какой испытывала раньше. Потому что теперь я боюсь не за себя…

– Напрямую угрожать Лиз – очень непродуманный ход с твоей стороны, – говорит Шон. – Ты ведь могла выйти сухой из воды…

– О нет. Ведь это и было моей целью. Я с самого начала планировала два убийства, если ты об этом. А в промежутке между ними было очень интересно за вами наблюдать… Вы искали убийцу так уверенно и самоотверженно, что это просто умиляло.

– Значит, ты специально сделала так, чтобы полиция думала, что это самоубийство, а мы обо всем догадались, – с ужасом произношу я.

– Конечно! Я никогда не относила вас обоих к разряду тупых. Знала, что вы все поймете. А потом свои силы направите друг против друга… психологические тонкости, понимаете?

– Только мы не такие звери, как ты, – скривив губы, произносит Шон.

Я представила, как ему тяжело разговаривать с человеком, который убил его сестру, и не иметь возможности что-либо сделать.

– Но все ведь почти получилось! И ты не прав. Наоборот, я была о вас лучшего мнения, делала на это ставку и в этом ошиблась. Я была уверена в том, что Лиз, встречаясь с Максом, не может любить другого, а ты – годами причинять боль той, которую любишь.

Она презрительно усмехнулась.

– А потом защищать ее, понимая, что это может стоить тебе жизни. Думаешь, я не вижу, что ты сейчас делаешь?

Дуло пистолета теперь снова направлено на меня, а через пару секунд – опять на Шона, и так несколько раз. Она играет с нами словно, с бабочками, которым очень легко поломать крылья…

Шон делает несколько быстрых шагов вперед, закрывает меня собой и сжимает мою руку.

Хлоя начинает смеяться.

– Серьезно? Ты ведь еще совсем недавно сам готов был убить ее!

– Не думай, что все такие же психи, как ты, – произносит Шон.

Девушка замолкает, и в ее взгляде мелькает обида. Я с опасением наблюдаю за тем, что происходит дальше, в который раз убеждаясь, что Шон Уайт – это человек, у которого напрочь отсутствует чувство самосохранения.

Но с другой стороны, я понимаю, что ему очень сложно держать в себе эмоции.

– Ты – нежеланный гость, Уайт. Другими словами: вон от-сю-да. Иначе я выстрелю.

Хлоя разрешает ему уйти отсюда живым… но без меня.

– Я не собираюсь оставлять Лиз наедине с тобой, – ни секунды не думая, произносит он.

Но у меня открывается второе дыхание, когда я думаю о том, что Шон может быть в безопасности.

– Я справлюсь. Прошу тебя, уходи! – произношу я, пытаясь вырвать руку из его ладони.

Хлоя с интересом наблюдает за нами из-под опущенных ресниц. Я вижу недобрый огонек в ее глазах.

– Пожалуйста, Шон! – повторяю я.

– Может, ты просто думаешь, что я этого не сделаю? – спрашивает Хлоя и нажимает на курок…

Я зажмуриваюсь, слышу выстрел, а затем чей-то пронзительный крик… кажется, свой собственный.

Все что угодно, только не это… я не могу, не хочу… лучше бы она стреляла в меня, в меня!

Я чувствую слабость в ногах… и легкое прикосновение к руке. Открываю глаза и вижу перед собой Шона. А у наших ног – осколки стекла. Она выстрелила в оконную раму…

– Видела бы ты сейчас свое лицо, Лиз, – издевательски произносит Хлоя. – Кажется, теперь ты не так уверена в своих силах?

Я держу в себе все те слова, которые непременно высказала бы ей, не испытывая такой страх за человека, закрывающего меня собой.

И только теперь я чувствую бешеный ритм сердцебиения.

Неужели я ничего не могу сделать? В любом случае я могу попытаться.

– Ло, – произношу я, делая шаг вперед. – Послушай меня.

Девушка напрягается.

– Не подходи, Лиза.

– У тебя есть выбор, слышишь? Он есть всегда, при любых обстоятельствах.

Произнося эти слова, я подхожу еще ближе. Чувствую на себе пристальный взгляд Шона.

«Я знаю, что делаю».

– Ты говоришь, как она… в тот вечер, – произносит Хлоя. – Я позвонила и сказала, что мне очень плохо: поссорилась с Эваном, разругалась с мамой, которая снова пришла домой нетрезвая. И она позвала меня к себе, сказала, что дома никого нет. Я знала это. Но нужно было убедиться… И я даже не соврала, я действительно была в ужасном состоянии, только по другим причинам. Я сказала: «У меня нет выбора. Я не могу ничего изменить». А она ответила: «Выбор есть у всех, при любых обстоятельствах». Я согласилась. И подсыпала яд в ее стакан с чаем, когда она ушла на кухню за конфетами. Потому что хотела справедливости.

Последний шаг. Я ногой выбиваю у нее из рук пистолет и швыряю его в другую часть комнаты.

– Сволочь! Справедливо было бы, если бы ты потом сама выпила из этого стакана! – кричу я в искаженное от ярости лицо.

В ту же секунду Хлоя делает резкий выпад и вцепляется пальцами в мои волосы. Пытаясь освободиться, я со всего размаха бью ее ладонью по щеке. Чувствую удар в живот, сильный толчок, и, сделав несколько шагов назад, теряю равновесие… Острая боль пронзает кожу… кажется, будто я чувствую тысячи мелких стеклянных осколков. Что-то давит на виски…