Дорога из стекла

– Я люблю тебя, моя девочка, и хочу, чтобы ты была счастлива, – произносит она.

– Я тоже люблю тебя, мам.

Глава 18

Длинные гудки… затем короткие. Хлоя снова сбрасывает вызов. Здесь есть только два варианта: либо она ссорится с мамой, еще ничего не зная о том, что произошло, и поэтому не может сейчас говорить, либо… она знает все. И думает, что я предала ее…

Пробую снова. Да, я буду звонить, пока Хлоя не заблокирует мой номер или же не ответит, потому что я понимаю, как ей сейчас плохо. И от моего поступка лучше не становится. Кто я теперь в ее глазах? Она уверена в том, что Шон убил Эвана, а теперь узнает о том, что я отказываюсь от своих слов против него.

– Что тебе нужно, Элизабет? – наконец-то слышу хриплый голос в трубке. – Я не хочу с тобой говорить, неужели непонятно?!

– Ло, пожалуйста, не бросай трубку!

Вместо слов – тихий всхлип на другом конце линии.

– Нам нужно увидеться. Где ты сейчас?

– Не хочу. Лиз, ты можешь просто оставить меня в покое? Эвана… теперь его… нет… как и Евы. Я уже давно начала догадываться, что это сделал Уайт! Но ты меня не слушала! И даже сейчас… когда ты чуть не погибла из-за него… ты остаешься на его стороне.

– Я уверена в нем так же, как и в себе, Хлоя. Он хочет найти настоящего убийцу не меньше, чем мы. Он невиновен. Когда я тебе все расскажу, ты поймешь.

Молчание длиною в несколько секунд кажется вечностью. Я боюсь снова услышать в трубке короткие гудки.

– Хорошо. Через час я буду ждать тебя на заброшенной сцене.

– До встречи, – произношу я и кладу трубку.

У Хлои с самого детства была какая-то тяга к старым разваленным зданиям. Многие дети любят лазить по «заброшкам» до определенного возраста. Но подруге до сих пор комфортно в таких местах, хотя ходит она туда намного реже.

Я вспоминаю о своем домашнем аресте. Думаю, нет смысла рассказывать маме о том, куда и зачем я собираюсь пойти, она все равно меня теперь никуда не отпустит, потому что слишком переживает. Значит, использую старый проверенный способ…

Я спускаюсь вниз и предлагаю маме выпить чаю, на что она с улыбкой соглашается. Мы не разговариваем о том, что происходит сейчас в моей жизни, зная, что ни к чему хорошему это не приведет. Мама пытается не затрагивать темы, которые могут каким-то образом напомнить мне о происходящих событиях, наивно думая, что мысли о них не вертятся в моей голове каждую секунду. Потом я целую ее в щеку, желаю спокойной ночи и иду в свою комнату. В последнее время я заметила за ней привычку заходить в мою комнату перед сном и укрывать меня одеялом или же просто несколько минут меня разглядывать и лишь потом уходить. Поэтому, одевшись, я выключаю свет, укрываюсь и жду ее последнего ночного визита.

Минут через десять, как я и предполагала, дверь тихо приоткрывается, и я тут же закрываю глаза.

Когда мама выходит, я, немного подождав, встаю, на всякий случай кладу теплое одеяло под плед и делаю из него фигуру, похожую на человеческий силуэт. Потом, убедившись, что свет в маминой комнате выключен, спускаюсь через окно во двор.

Возможно, кому-то само звучание фразы «заброшенная сцена» покажется устрашающим, но я давно убедилась, что ничего и никого ужасного там нет, даже ночью. Разве что интерьер оставляет желать лучшего. Раньше в этом здании выступали малоизвестные или начинающие музыкальные группы, и его владельцы зарабатывали на этом неплохие деньги, но потом оно совсем опустело.

Я захожу внутрь через узкий дверной проем и иду на второй этаж, зная, что подруга там. Так и есть. Поднявшись по последним ступенькам, я вижу Хлою, стоящую спиной ко мне возле застекленного окна.

– Ло, – с горечью произношу я.

– Привет, Элизабет, – откликается она.

Ее голос кажется таким холодным, пустым… На секунду мне кажется, будто со мной разговаривает совершенно другой человек. Девушка поворачивается. На ее лице застыла каменная маска.

– Шон не убивал Еву и Эвана. Я расскажу тебе все с самого начала…

Она, усмехнувшись, произносит:

– Не нужно. Я знаю, что он не убивал.

Я смотрю на подругу в растерянности.

– Это сделала я, – говорит Хлоя, пристально глядя на меня.

– Не смешно.

Я хочу, чтобы она прекратила говорить глупости и смотреть на меня с таким выражением лица. Это пугает…

– Я похожа на клоуна? Хотя, знаешь, я не думала, что зайдет так далеко… я не хотела убивать Эвана! Он ведь действительно был в меня влюблен. Но, черт возьми, этот идиот все-таки докопался до правды, которую ему совершенно необязательно было знать. Я до сих пор не представляю как… Горе от ума, так это называется?

В горле пересохло. Несколько секунд я не могу произнести ни слова.

– Ч-что ты несешь…

Хлоя смотрит на меня с высокомерно-насмешливым выражением лица.

– Что, не веришь? – спрашивает она. – Меня ужасно раздражала всеми обожаемая Ева с той самой секунды, как я ее увидела. Благодетельница… – На этом слове девушка морщится. – Да просто наивная дура!

В эту секунду я понимаю, что Хлоя говорит правду. Она не играет.