Дорога из стекла

На финише подруга заявила мне, что последние сто метров я бежала, как тюлень, а я задумалась над тем, как выглядела она, когда на глазах у всех прохожих свалилась в лужу. В ответ на это Ева плеснула в меня водой из своей бутылочки, за что я была ей очень благодарна: в тот летний день мы обе проспали пробежку и вышли позже, когда солнце уже встало, заставив термометр подняться до отметки тридцать четыре.

Яркий свет фар и протяжный рев мотора возвращают меня в реальность. Я с ужасом понимаю, что на меня с бешеной скоростью мчится огромный автомобиль…

Глава 6

Я не могу пошевелиться, будто тело сковано невидимыми оковами. А если бы смогла, успела бы увернуться из-под колес машины?

Говорят, что перед смертью у человека перед глазами проносится вся его сознательная жизнь. На самом деле это не так. Сейчас в моей голове нет ни одной мысли и ни одного воспоминания. Лишь отчаянный страх и ускоренное сердцебиение, которое, прислушавшись, мог бы сейчас услышать даже водитель этого злосчастного транспорта.

Три, два, один…

В ту секунду, когда должно произойти столкновение, автомобиль, жутко скрипя колесами, останавливается в нескольких сантиметрах от меня.

Теперь я не чувствую абсолютно ничего. Ни страха. Ни облегчения.

Из машины выходит водитель и со злостью кричит на меня, используя, кажется, все ругательства, которые есть в его словарном запасе.

Голос кажется до боли знакомым… нет, таких совпадений не бывает!

Но надежды совершенно напрасны. В том, что передо мной стоит именно он, нет никаких сомнений.

Какая неожиданная встреча…

Шон обрывает фразу на полуслове и с нескрываемым удивлением пристально смотрит мне в глаза. Я, воспользовавшись паузой, произношу:

– Ты снова чуть не сбил человека. Это твое новое хобби?

Он резким движением руки поправляет волосы, отчего они становятся еще более растрепанными.

– Шелден? Решила отправиться вслед за подругой? Что ты вообще здесь, черт возьми, делаешь?!

Его слова бьют больно, как и всегда. Хватки не теряет…

– Бегаю, – тихо отвечаю я и зачем-то добавляю: – Жалеешь, что успел затормозить?

Даю себе обещание, что на этот раз ничего не почувствую.

Проигнорировав мои слова, он разворачивается и собирается сесть в машину, но, словно только что осознав смысл моих слов, замирает, оглядывается.

– Бегаешь? – переспрашивает, пробегаясь взглядом по одежде.

На мне расстегнутая кожаная куртка, черная юбка и кроссовки. Наверное, не самый лучший костюм для вечерней пробежки…

– Да, – отвечаю я, с вызовом смотря на Шона.

Давай, скажи что-нибудь язвительное. Или посмотри как на умалишенную.

Но он поступает по-другому: обходит машину и зачем-то открывает дверцу пассажирского сиденья.

– Садись, – говорит он тоном, не терпящим возражений.

Я не хочу оставаться одна и в то же время боюсь оставаться с Шоном, потому что испытываю к нему совершенно противоречивые чувства. Он не раз делал мне больно: настолько, что становилось тяжело дышать. Но он никогда не толкал меня в пропасть, видя, что я слабо стою на ногах всего в шаге от нее.

И все же я не нуждаюсь в его помощи. Пусть это будет кто угодно, только не человек, который так умело манипулирует моими эмоциями и бьет без предупреждения. Самый сильный удар – вызвать доверие, а затем с жестоким равнодушием растоптать чувства.

– Не собираюсь, – произношу я.

Что ты сделаешь теперь? Ну же, ударь снова. Только не протягивай руку помощи – ведь это намного хуже.

На лицо падает холодная капля. Начинается дождь…

Шон делает шаг мне навстречу. Он не собирается бросать меня. Но почему? Я желаю всей душой, чтобы он уехал, и в то же время это кажется мне самым ужасным, что только может произойти.

– Убирайся! – мой голос срывается на крик. – Я видеть тебя не могу!

Я снова и снова пытаюсь ненавидеть Уайта, потому что боюсь испытывать к нему что-либо другое.

– Неправда, и ты это знаешь, – произносит он, подходя все ближе.

По непроницаемому взгляду Шона я понимаю: что бы я сейчас ни сказала, он не отступится от своей цели. И самое ужасное: он видит меня насквозь.

Шон берет меня за руку, словно думает, что я убегу. Дождь медленно превращается в ливень.

– Не трогай, – произношу я.

У меня больше нет сил сопротивляться.

– Лиз! – Шон приподнимает мой подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.

Дождь льет как из ведра – волосы Шона почти насквозь промокли.

Я делаю то, чего не могла позволить себе очень долго: провожу по его лицу кончиками пальцев, возвращая непослушную прядь на место. Мои пальцы чуть дрожат, наверное, от холода…

Выражение лица Уайта остается непроницаемым, он лишь чуть ослабляет хватку.

– Ты не в себе, – качнув головой, произносит Шон и ведет меня к машине.

Сейчас в его голосе нет высокомерия и насмешки.

Но я уверена: мне дорого обойдется эта выходка, только немного позже.

В салоне тепло и уютно, слабый запах парфюма, алкоголя и мускуса меня ничуть не смущает. Это его запах: такой привычный. Я могу сколько угодно убеждать себя в том, что согласилась бы никогда не встречать его, но правдой это все равно стать не сможет.

Поймав себя на этих мыслях, я не могу сдержать нервный смешок.

Чушь, каждое слово.