Дорога из стекла

Наступает абсолютная тишина – кажется, Шон может слышать бешеный стук моего сердца. Секунды немого противостояния даются мне слишком тяжело. Я не отвожу взгляда, пытаюсь унять дрожь и проклинаю себя за то, что чувствую абсолютную беспомощность перед этим человеком. Пытаюсь убедить себя в том, что он не посмеет прикоснуться ко мне, осознавая, что это совсем не так…

– Хорошо, – произносит Шон. – Учти, ты сама сделала этот выбор.

В эту же секунду его пальцы сжимают мое запястье. Я делаю шаг в сторону и резкий поворот корпусом, пытаясь освободиться, но он прижимает меня к себе спиной, усиливая хватку и не давая ни единого шанса вырваться. Я замираю, боясь шелохнуться. Это безумие… Я чувствую его горячее дыхание, смущающую близость. У Шона очень холодные руки, но меня почему-то охватывает жар.

Мучительные секунды кажутся вечностью.

Но почему он до сих пор не вырвал дневник из моих рук?

Он перемещает ладонь чуть ниже запястья, наклоняет голову, прижимаясь щекой к моим волосам, делает едва слышный вдох.

А я… не могу произнести ни слова.

И снова ощущение падения, пронзающее низ живота, будто переворачивая все внутри.

У меня начинается паника – я будто очутилась в сужающейся маленькой комнате, из которой нет выхода. Остается лишь бить кулаками по стене, пока на руках не появятся синяки, пока не станет слишком больно.

Я пытаюсь вырваться из крепкой хватки Шона, вцепившись в дневник еще сильнее, у меня даже получается освободить запястья.

Умом я понимаю, что записи в конечном итоге окажутся у него, но пока есть хотя бы малейшая возможность… в любом случае я не отдам ему то, что он хочет получить, так просто.

Я делаю резкое движение локтями вверх, от которого, наверное, задирается майка, потому что я ощущаю прикосновение холодных пальцев к обнаженной коже. Тишину пронзает вдох. Я не замечаю, как невольно ослабляю хватку и дневник оказывается в руках Шона.

Нет! Нет, нет, нет…

Ритмичные удары сердца, губительное чувство опустошенности и беззащитности.

Зачем я открыла эту чертову дверь? Почему я не вычеркнула его из своей жизни в ту самую секунду, когда нить, прочно связывающая нас, порвалась?

Отстраняясь, он проводит кончиками пальцев по моему животу, вызывая мелкую дрожь по всему телу.

Заставляю себя посмотреть ему в глаза, сдерживая слезы.

Я давно не видела такого блеска в его глазах. И взгляд, не безучастный и не равнодушный, не торжествующий и не презрительный. Просто другой…

Он молча смотрит на меня, затем на дневник, немного задумчиво, так, словно ему открывается какая-то тайна. Но уже через секунду я вижу совершенно другое чувство, отражающееся на его лице. Злость.

Почему? Ведь он победил… Снова.

Возможно, только теперь до меня доходит осознание того, что только что произошло, чувство опустошенности куда-то исчезает, внутри все разрывается на части, я хочу плакать, кричать, бить об пол предметы.

Уголок губ Уайта приподнимается вверх, взгляд пропитан ядом.

– У каждого человека есть слабости. Правда, Лиззи?

Слабость…

Мы оба понимаем, какой подтекст скрыт под этим.

Я не могу подобрать слова, кажется, я просто их забыла.

Меня переполняют эмоции: ярость, отчаяние, боль.

Я не знаю, как заставить себя не чувствовать.

Он разворачивается и идет к двери.

«Думаешь, тебе все позволено? Думаешь, ты сильнее?»

Нащупав какой-то предмет на подоконнике, по всей видимости расческу, я трясущимися руками со всего размаху бросаю в Уайта. Она пролетает на уровне его головы и врезается в стену.

Уайт замедляет шаги, оборачивается, но его взгляд не выражает удивления, будто я регулярно швыряю в него вещи.

Меня злит его равнодушие, его вечно надменное выражение лица и уверенность в том, что все всегда под его контролем. Меня раздражает его стиль вождения, его походка, одежда, манера разговора и то, как он на меня смотрит. Хочу, чтобы он исчез из моей жизни навсегда, а еще лучше никогда в ней и не появлялся.

– Я ненавижу тебя! – кричу во весь голос. – Ненавижу, слышишь?!

Он молча уходит, а мои глаза застилает пелена слез. Я стою, тихо всхлипывая, не произнося ни звука, пока не раздается звук захлопнувшейся входной двери. В эту секунду чувства, переполняющие меня, выплескиваются наружу…

Громкий стон, рыдание в голос, бесконечно струящиеся слезы, отчаянные удары кулаками о стену до боли в суставах.

Все тело слабеет, ноги больше не держат, я соскальзываю вниз по стене, кусая губы и раздирая их в кровь.

Сколько минут я была в этом состоянии? Не знаю, не считала. Чувствую только пульсирующую боль в висках. Сколько же я поубивала в себе нервных клеток? Даже думать не хочется.

Играет красивая мелодия. Кажется, я слушаю ее уже несколько минут, и она очень похожа на звонок моего телефона.

Осматриваю комнату.

Хорошо, что мама возвращается поздно. Иначе бы она с ужасом спросила, войдя в гостиную: «Что здесь произошло?» – уже представляя мою схватку с вором, каким-то образом пробравшимся в дом. На ее гладком лбу образовались бы морщинки. А я бы ответила: «Не переживай, все в порядке. Просто твоя дочь сошла с ума».