Дорога к Мертвой горе, или Снова о группе Дятлова

У мертвых студентов-дятловцев поисковики нашли деньги — и в одежде, надетой на мертвые тела, и в той, что осталась в покинутой палатке.

Суммы воображение не поражают. У Колмогоровой — 5 рублей, у Дорошенко — 20, у Дубининой — целых 35. Ничего удивительного, студенческая бедность вошла в поговорки. На стипендию в 180 рублей не разгуляешься. (У самого Дятлова имелась приличная сумма, но о ней речь не идет — то была общая казна группы «Хибина».)

По логике вещей выпускники УПИ должны быть богаче студентов: твердо стоят на ногах, получают уже не стипендию, а зарплату инженеров.

Деньги, найденные у Рустема Слободина, эту мысль подтверждают. В кармане у него лежали 310 рублей — не бог весть что, но с «пятеркой» Зины Колмогоровой все же не сравнить.

А другой молодой специалист, Николай Тибо-Бриньоль? Сколько нашли у него?

На теле — 32 копейки мелочью. В штормовке Тибо, оставшейся в палатке, — 1 рубль. Еще раз, прописью: один рубль.

Почему так мало?!

У третьего молодого специалиста, Кривонищенко, не нашли вообще ничего. Но там иное: его раздели, причем срезали и снимали одежду в момент критический, когда деньги потеряли какую-либо ценность для замерзавших людей: ни за тысячу рублей, ни за две, ни за три не купить даже лишнюю пару шерстяных носков. Деньги выпали, и никто не стал их подбирать негнущимися на морозе пальцами. Купюры унес ветер, но не все — две, очевидно, подвернулись под ногу, были втоптаны в снег и позже найдены поисковиками. Трешка и пятерка, в сумме — восемь рублей. Это деньги либо Кривонищенко, либо Дорошенко, иных вариантов нет. Но Дорошенко держал свою наличность в кармане штормовки и никаких оснований делить на части небольшую сумму не имел.

Даже если догадка о ветре, унесшем деньги, не верна, если 8 рублей составляли все денежные активы Кривонищенко на тот момент, что более чем сомнительно, — все равно Тибо-Бриньоль — самый нищий среди троих выпускников УПИ.

(Семен-Александр Золотарев тоже жил не на студенческую стипендию. Но вопрос о его деньгах крайне интересен и заслуживает отдельного и подробного рассмотрения, мы вернемся к нему позже.)

Констатируем: по первому впечатлению Тибо беден, как церковная крыса.

Впечатление обманчивое? Отсутствие денег в походе можно объяснить любой случайной причиной? Можно. Но тогда придется объяснять случайностями еще многое.

* * *

Как известно, часть своего снаряжения дятловцы получили в спортклубе УПИ, остальное собрали с бору по сосенке — у кого что было, то и взяли с собой.

Скорее всего, Дятлов не стал пускать процесс на самотек, раздал задания: ты принесешь то, а ты это. Иначе легко мог случиться избыток одних предметов снаряжения при полном отсутствии других.

Раз уж мы начали сравнивать Тибо и Слободина, двух молодых специалистов, — продолжим: рассмотрим их вклад в общее снаряжение.

Рустем принес топор и бинокль. Бинокль — вещь ценная, бинокли с хорошим увеличением в СССР 1959 года простым гражданам не продавали: ну, как начнут разглядывать с их помощью что-то не то? Речь не об окнах женской бани — о строящемся секретном объекте, например. Бинокль можно было раздобыть по знакомству или купить втридорога на черном рынке. Рустем достал или купил.

Николай тоже принес топор — и двуручную пилу. Пилу он у кого-то одолжил для похода, что зафиксировано в уголовном деле. А топор любопытный: у него имелся дефект — он болтался на топорище.

Работать шатающимся топором попросту опасно, особенно в дальнем походе: тяжелая и острая железяка сорвется с топорища при резком взмахе, прилетит кому-нибудь по руке, ноге или голове, и дело может обернуться крайне скверно при полном отсутствии медиков и больниц в ближайших окрестностях. Понимал это опытный турист Тибо? Не мог не понимать. И все равно притащил непригодный топор. Дефект совершенно точно образовался не в походе, он был изначально, именно по нему топор опознали как принадлежащий Тибо-Бриньолю.

(О том, что такой топор можно без лишних трудов привести в рабочий вид, Николай, очевидно, не знал. И никто другой из дятловцев не знал, дефект ни перед походом, ни на маршруте не исправили. А ничего сложного в ремонте нет: выстрогать и вколотить в топорище новый деревянный клинышек. Нет времени строгать? Можно сделать еще проще: вбить туда же, в верхнюю часть топорища, несколько гвоздей — они сработают как клинья и надежно зафиксируют топор. Но в УПИ таким премудростям не учили.)

Исправить дефект Тибо не сумел, а на покупку нового топора у него не было денег. Он только что внес в общую кассу похода 350 рублей и оказался на мели. Не смог ни у кого одолжить нормальный топор — и притащил старьё, опасное для жизни и здоровья. Дескать, уж как-нибудь, аккуратненько, замотаем изолентой, не будем махать слишком резко…

Разумеется, дефект топора, как и отсутствие денег в карманах, тоже можно объяснить каким-то случайным совпадением, не связанным с финансовым положением Тибо. Но это будет уже вторая подряд случайность. А в нашей версии оба эпизода имеют одну и ту же причину: Тибо бедствовал, Тибо отчаянно нуждался в деньгах.

* * *