Дотянувшись рукой до пиджака, он быстро вытащил из внутреннего кармана яркую рекламу органного концерта, развернул её и, наклонив к идущему от окна свету, снова начал читать:
– «Твой вопрос – это цена за прошлые ошибки. Твой сон – это жаба, опыт – ящерица…»
Он остановился, вспоминая, что говорил старик, показывая ему на перила, ведущие к кафедре: о жабах, как символе зла, а о ящерицах, как символе добра.
– Странно, – произнёс он, присаживаясь на кровать, – почему именно сон – жаба! Это какая-то мистика! – Он поднялся и стал ходить по спальне, нарезая круги вокруг кровати. – Записка передана мне, а это значит, что старик хотел этим что-то сказать, так выходит? – Глеб снова взял в руки буклет и продолжил его чтение: «…а грань всегда проходит через человеческое сердце». Грань, что значит грань? Место, где сходятся в поединке силы добра и зла? И что! И что! И что! – громко выкрикнул он своим мыслям, заставляя их быстрее искать ответы на странные события и ребусы загадочного послания. – Кто такой этот старик? И как быть с тем, что мой сон воплощается наяву в точной последовательности сновидений? Сколько раз мы могли провалиться, вывозя олигарха из России, так нет же, всё получилось. Юг будет стороной успеха, – процитировал он фразу из выпавшей ему во время гадания комбинации Книги Перемен, – а мы ведём в южном административном округе разведочное бурение и находим соли на участке «Южный». Дом, яхта, пальмы и автомобили, – теперь он вспомнил картинки из своего сна, – это же Кипр! А Сергей говорит мне, что кипрские компании владеют именно таким набором недвижимости. А алмазы! Это просто сносит крышу! Я во сне точно видел, как коричневые кристаллы после вспышки становятся белыми, розовыми и голубыми. И сегодня мне говорят, что в Москве есть институт, и именно я должен буду соединить нанотехнологии с кошельком олигарха. Через сердце, – повторил он последние слова, написанные стариком, и подошёл к окну.
На карнизе соседнего дома сидели два голубя, но Глеб, погружённый в свои мысли и рассуждения, не придал этому значения.
– Если предположить, что все мы, люди, живущие на земле, в той или иной мере так замешаны Богом, что в нас сосредоточены желания и поступки светлых и тёмных сил, то те, кто, устав идти праведным путём, срываются, начинают хотеть всего и сразу, пополняя армию легионеров зла. А кто, несмотря на поражения и неудачи, тянет лямку «вола», радуясь маленьким успехам, с годами становится примером человеческой доброты и эталоном счастья. Но, чёрт меня побери, как быть с такими, как я? С такими болтающимися посередине, преступающими закон ровно до черты чужой жизни, с людьми, не берущими у бедных, но и не отказывающихся от возможности заработать лёгкие деньги. Конечно, мой сон – это от лукавого, а его воплощение, удачи и случайности, бьющие точно в десятку, это чья-то покровительствующая рука. А, может, я не заметил, и уже давно стою в ряду чёрных солдат тьмы, и поэтому демоны, дьяволы и прочая нечисть поддерживают меня?..
Глеб вернулся в кровать, лёгкая простуженность комнаты принесла ему озноб и он, укутавшись в одеяло, продолжил рассуждать:
– Белый свет распадается на семь цветов, и варианты разной жизни даны только светлым людям, а черные всегда будут только черными, и никаких тонов и компромиссов у них нет.
Глеб замолчал, холодные ступни никак не согревались, и он начал тереть ноги друг о друга, стараясь вернуть тепло и комфорт телу.
– Да, – снова произнёс Глеб, – хотел что-то себе объяснить, разложить по полочкам и успокоиться, а только мути нагнал. Итак, в моём болоте «жабы» квакают, так теперь ещё и видимости нет. Надо же было этому старику такую записку написать. Сон как рукой смыло. Стоп!! Что я только что сказал? Сон – смыло! Понял! Старик хотел сказать, чтобы я больше руководствовался своим опытом, а не слепо следовал за исполнением сновидения. Иначе… иначе… – Он почувствовал, что тепло наконец-то стало возвращаться к нему, и привычно почесал указательным пальцем место над верхней губой. – …Иначе я куда-то провалюсь или ещё хуже – со мной что-то случится!
При этих словах голуби взлетели с карниза соседнего дома и полетели к его окну.
–