Дорога к победе

Обо всем было переговорено в прошлые свидания, а сейчас только и слышно было: "А помнишь, как мы встретились первый раз? Мы сидели, отдыхая - потные, грязные. . . А вы шли мимо по насыпи. . . Что-то сказал нам капитан. Сейчас уж и не припомню что. А я набралась смелости, крикнула вам, чтобы зашли к нам. . . А вы и в самом деле завернули. Я даже растерялась. Подошли, остановились в двух шагах, капитан что-то говорил, не помню что. Я больше внимания обращала на тебя. Как ты стоял, чуть-чуть оставив правую ногу в сторону и, слегка улыбался, посматривая на нас.

А мы сидим грязные, чумазые от пыли".

- Конечно, помню, моя чумазая! - сказал Саша, улыбаясь и привлекая ближе к себе Полину.

- А потом немецкие самолеты налетели, - продолжала вспоминать Полина, после небольшой паузы. - Как я переживала за тебя. А о себе в ту минуту почему-то не думала. Делала все машинально, как другие, так и я.

- А я о тебе беспокоился!

- А как танцевали с тобой, а потом ты провожал меня. Помнишь?

- Помню. Такое не забывается.

- А помнишь? Помнишь..? - только и слышны были их воспоминания.

Оказалось, много общего появилось у них за такое короткое время.

Полина сжала крепко руку Саши, не выпуская его ладонь из своей, решительно повела в ложбинку и, сгорая от стыда, умоляющим голосом стала быстро говорить: "Саша, милый, я от тебя хочу иметь ребенка. Девочку или мальчика, для меня все равно!" Она зажала ладонями его лицо и, заглядывая ему в глаза, все говорила, говорила, не давая вымолвить ему хоть слово.

Над их головами высоко в небе висел узкий серебристый серп луны, и при таком освещении невозможно было что-либо рассмотреть в его глазах, но она упорно продолжала смотреть, повторяя одно и то же.

Саша при их встречах об этом думал и сам, но все боялся этим поступком оскорбить любимую девушку, а когда услышал от Полины - растерялся.

- Любимая! - начал он. - А как же? Ведь не кончилась еще война.

- Замолчи! - она закрыла ему рот ладонью, и садясь, увлекла его за собою. Они не умеючи, в спешке, как будто боясь, что кто-то из них передумает, отдались друг другу.

Первый опомнился Саша. В наступившей ночной тишине он явственно услышал громкую перекличку сверчков, почувствовал еще не остывшее дневное тепло земли и увидел ярко очерченное на фоне темной травы распростертое женское тело. Он молча прикрыл ситцевым платьицем и взглянул подруге в глаза,

Полина лежала с широко открытыми глазами, устремленными в небо, мерцающее множеством звезд. Когда Саша прикрыл ее, она даже не пошевелилась. О чем она думала в эту минуту, он не знал, но чувствовал, что она находится в каком-то, ему не понятном оцепенении, что лучше ей сейчас не мешать, и он прилег рядом.

Сколько прошло времени, он не представлял.

Вдруг Полина, вздрогнув всем телом, подняла левую руку и обхватив его за шею, притянула его голову к себе и, положив ее на грудь, тихим голосом сказала: "Милый мой Сашенька, иди ко мне, послушай, как мое сердечко бьется от радости.

Теперь я уверена, что ты мой. Чтобы с нами не случилось, в моем сознании ты всегда будешь мой. Мой ты сладенький, мой любимый. Ты у меня был первым и останешься им на всю дальнейшую мою жизнь. А теперь, поцелуй меня крепче."

Целуя полные, мягкие девичьи губы, Саша чувствовал, как теплая и нежная волна сперва коснулась его губ, а затем сердца и быстро стала распространяться по всему телу. Он понял, что без этой девушки теперь ему будет очень тяжело жить, что она стала ему так близка и дорога, что он любит ее очень горячо. "И как же я буду с ней расставаться?" - подумал он, заглядывая ей в глаза и поглаживая лицо ладонью.

- Саша, тихим голосом начала говорить Полина, - ты постарайся вернуться, но если судьба распорядится, по-своему, и я тебя не увижу, то знай, что я выращу и воспитаю ребенка, нашего ребенка. Он останется памятью о тебе и ласковой утехой в моей старости.

- Полина, милая, о чем ты говоришь? - полушепотом с нежностью в голосе стал, говорить Саша. - Мы еще так молоды, и у нас с тобой все впереди.

- Ты прав, я с тобой согласна, - также тихо говорила Полина. - Но война еще не окончена, и сколько она продлится, никто не знает.

- На что ты, Полинка, намекаешь? Да я тебя в жизни не забуду.

- Знаю...Знаю! И верю тебе, но в жизни сейчас очень зыбко все, и так может судьба повернуть, что и сам не поймешь, как это случилось. Но я не о том.

- А о чем же ты?

Устремив неподвижные глаза в темное небо, и не слыша его, Полина молчала, и лишь грудь от глубокого дыхания то поднималась, то опускалась.

Но вот она перевела глаза на Сашу и снова заговорила: - Ты понимаешь, как тяжело мне будет жить среди своих же односельчан, когда они узнают, что я беременна. Ох, и промоют они мои косточки. Таков у нас обычай: люби не люби, а замуж не вышла - не имеешь право заиметь ребенка.

- Да откуда ты взяла, что у тебя будет ребенок? Первый раз и сразу ребенок.