Дорога к победе

Впервые за весь долгий месяц девушки не спешили на работу, не брали в руки лопаты и кирки, а занимались своим сугубо личным делом. Девушки, привыкшие с раннего детства к физическому труду, не сидели сложа руки, а трудились над своей скромной одеждой и своим внешним видом.

Ведь сегодня должны провести пробное испытание на проходимость железной дороги, испытание их месячного труда.

И если испытание пройдет успешно, то состоится митинг по такому случаю, а на митинг в рваной и вымазанной землей одежде идти молодым женщинам неудобно. По-видимому, начальство пошло им навстречу и выделило выходной.

Вот они и стараются изо всех сил.

Одни мыли волосы щелочной водой, приготовленной из будыльев подсолнечной золы, другие стирали неказистое, давно не видевшее мыла, бельишко, некоторые перетряхивали залежавшееся в фанерных чемоданах тряпье, а Вера, так уж случилось, самая бедная из присутствующих на стройке девушек, постирала раньше всех одну единственную рубашку, и когда та высохла, стала штопать наиболее продырявленные места. С тех пор, как украдкой съела у Дуси кусочек сала, она стала молчаливой и по возможности старалась избегать подруг.

Вот и сейчас, выбрав местечко под ветвистым кленом, куда не доставало солнце, она села на охапку веток, приготовленной еще Васей, в раздумье прислонилась к стволу дерева.

В голове роились невеселые мысли, на глазах выступили слезы. Не радовало ее и окончание работ на стройке, скорый отъезд домой.

Переворачивая на коленях свою рубашку, ища, где еще наложить заплатку, она обратила внимание на свои руки. Какие они грубые, все в ссадинах да трещинах. «И когда я их только отмою?»

Недалеко от нее, громко чирикая, дралась стайка серых разбойников - воробьев, на высоком дереве каркала ворона, в вербах на лугу с большими перерывами куковала кукушка, на вытоптанной площадке у амбара то и дело слышны голоса, смех девушек. Но она ничего не слышала.

Перед ее глазами стоит уж немолодая, преждевременно состарившаяся болезнями и тяжелой работой, мама с редкими темными волосами, причесанными на косой пробор.

- Мамонька, родимая, как мне дальше жить? - зашептала Вера, глотая слезы. - Как ты там одна управляешься? Коля еще слабый помощник... А я тоже совсем выдохлась здесь... А мне и восемнадцати нет...

И у Веры снова потекли слезы.

Первые дни после похорон отца она ходила как в бреду, ни что ей было не мило, избегала веселья своих подруг, сторонилась их. Еще больше она осознала потерю отца, когда на столе все реже стал появляться хлеб, а меньшие сестры и братик просили хлеба, когда пришла осень с мелкими дождями и слякотью. Старые ботики прохудились, а новые купить было не за что. Да и с верхней одежды она уже выросла. Вон какая рубашка: вся в заплатах, а новую купить нет возможности «Говорят, будут деньги выдавать за работу на строительстве. Тогда может быть, что куплю.»

- Ты, Вера, опять плачешь? - спросила Дуся, подойдя к ней незамеченной. Глаза вон какие красные. Сегодня день такой... Надо веселится. Ведь завтра, может, нас домой отпустят, а ты не рада, что ли?

- Поэтому и плачу, от радости, - соврала подруге Вера. - А потом вспомнила мать. Как она там одна управляется?

- А у меня, не одна? Или у Моти? Так что же теперь, слезы распускать. Ими горю не поможешь.

Вера и сама понимала, но они иногда катились помимо ее воли.

Ей не хотелось идти на митинг, хотелось побыть одной, но она хорошо знала, что девчонки ей этого не позволят, и спешила свою простенькую одежду привести в соответствующий вид. Старенькая ее одежонка и приводила в уныние, и вызывала в глазах слезы.

Но как бы там тяжело не было с одеждой и по части парфюмерии, девушки старательно собирались, и наряду с ними собиралась и Вера.

У кого было достали из чемоданов платья, сшитые еще в довоенное время, кто аккуратно заштопал дырочки и почистил уже изрядно поношенные, подвели угольком брови, выгоревшие на летнем солнце, припудрились пудрой, специально припрятанной для праздничного дня, и выглядели вполне прилично, как и подобает молодым женщинам.

- Плохо, что у нас нет модных туфелек на высоком каблучке, - окинув взглядом девушек, собравшихся в кружок, сказала Мотя. - Мы бы перещеголяли тех красавиц, которых я видела до войны в журнале "Моды".

- Но мы и так хороши! - не выдержала Оля. - А туфли на высоком каблуке будем носить после войны.

- Правильно, Оль! - хором подхватили девчонки.

- Все собрались? - спросила девчонок Дуся, оглядывая их, как бравый старшина солдат, и удостоверившись, что все готовы, сказала: "Пошли, а то можем и опоздать". И девчонки гурьбой направились к дороге. Шли, громко разговаривая, перебивая друг друга.

- Знаете, девочки, - говорила Мотя, - мне до сих пор не верится, что мы не на работу идем. - Так и кажется, подойдем сейчас к складу, получим у Федора Петровича кирки, лопаты, носилки и к насыпи. Не пойму? Почему так?