Дорога к себе

— Иннер, держи его! — крикнул Ломенар, бросаясь следом. Бесшумно спрыгнув на траву, он увидел, как тейнар, появившийся из-за угла, медленно надвигается на целителя, распахнув крылья. При тусклом свете фонарей зрелище было пугающим, даже Ломенару стало не по себе. Иннер казался огромным и напоминал демона, воплощение самых мрачных суеверий. В правой руке он сжимал кинжал, но это не имело значения: он сам был опаснее любого оружия. Аллак, видимо, думал так же. Он бормотал что-то вроде «сгинь, порождение Талха», отступая на трясущихся от ужаса ногах.

Наконец он провизжал:

— Убирайся!.. — и перестал пятиться, вероятно, вспомнив, что владеет магией. Вот только тейнару призвать на помощь силу ветра было гораздо проще и быстрее. Пока Аллак соображал, к какой из стихий обратиться, пока тянулся к нитям, Иннер взмахнул кистью руки. Ломенар, стоя в шаге за спиной тейнара, не ощутил ни малейшего дуновения, словно он смотрел на вмиг разбушевавшуюся стихию через стекло. Воздух ударил главу целителей мощной волной, попутно обрывая листья с ближайших деревьев, Аллака приподняло над землей и швырнуло назад, ударив о стенку колодца в углу двора. С криком ужаса толстяк перевалился через край и рухнул вниз. Раздался всплеск, и все затихло.

На миг Ломенар испытал нечто вроде сочувствия, однако тут же прогнал эти мысли: человек, который сам ни во что не ставил чужую жизнь, был недостоин жалости.

— Спасибо, Иннер, — его голос был спокоен. — Теперь уходим.

Альмаро сдержал слово, оказав через тейнара помощь Ломенару, теперь настало время ответить ему тем же. Полуэльфа ждала Ультуна.

…а тьма в моей глотке горчит, как гнилая соль.
И каждую ночь на свободу — какая малость!
Испить чьей-то крови, жизнь отобрать? — Изволь.
А кроме того, вышло так, ничего не осталось.
Арденна в ночи окунулась в немой покой.
У нас полчаса до того, как все станет красным
От рассвета, конечно. Он выльется за стеной.
Полчаса. Или — крайнее время — не больше часа.
А пока он не вспыхнул, ты дом свой не покидай.
Не каждую ночь я смогу защитить от мрака.
Дай мне время, мой друг, на разгадку всех этих тайн,
Говори им что хочешь, меня же — не узнавай.

На груди оступившихся алые вспыхнут маки.

Глава 5. Крылья и кольцо

Дорога в ночь вьется змеей,

Мир тает перед глазами.
«Ты должен быть нашим!» — кричит воронье,
Я, танцуя со смертью, себя забываю.
Боль и любовь на разные чаши,
Меня здесь не будет, следы смоет дождь.
Кричит воронье: «Ты должен быть нашим!»
Вьется змеей дорога в ночь.

Ольви. Дорога в ночь

Трудно было выбрать более подходящее убежище, чем то, которое занимал Темный орден. Ультуна, Цитадель-под-землей, не зря получила свое название: подземелья шли подо всем Виареном, перемежаясь переходами, галереями, залами — и большими, как главный зал, и совсем маленькими, где жили члены ордена, хранились книги, артефакты, запасы продовольствия, оружие. Были и теплицы, где за растениями ухаживали даэны и кое-кто из ультунских магов.

Ломенар, само собой, удивлялся, откуда под городом столько туннелей и кто их прокопал; Иннер, давно не новичок в Ультуне, объяснил, что некоторые из них проделали сами Темные, но большинство было здесь задолго до прихода Альмаро. «Неужели люди, строившие Виарен, не знали об этих подземельях?» — спросил Ломенар. «Вероятно, не знали, иначе пользовались бы ими, — ответил тейнар. — Может, Магистру известно и больше нашего, но он никогда об этом не говорит. Ясно одно: подземелья очень и очень древние». Иннер, добровольно взявшийся опекать Ломенара, показал ему всю Ультуну (с дозволения Альмаро, разумеется), и полуэльф сам видел непонятные рисунки, высеченные в каменной стене в одном из коридоров, кончавшемся тупиком. «Что же за тайну скрывают эти подземелья?» — подумал он.