Дорога к себе

Чего Ломенар не мог понять, так это почему Альмаро до сих пор не разделался с Измиером. Слежка за ним шла тоже, это было едва ли не первоочередной задачей, а значит, не составило бы труда застигнуть его врасплох. Магистр говорил: «Черед Измиера еще придет», но ни словом не намекал, для чего оттягивать миг возмездия. Дать Ломенару людей (и нелюдей), чтобы расправиться с главой Светлого Совета, он отказывался. Впрочем, юноша готов был рискнуть и попытаться устранить его самостоятельно, и чихать он хотел на мнение Альмаро по этому поводу, тем более тот сам сказал, что свои счеты можно сводить в свободное время. Так что Ломенар уже собрался было заняться этим лично, но Измиер куда-то пропал. Уехал из Виарена в неизвестном направлении и не возвращался вот уже с половину сезона.

Примерно тогда же в город нагрянули незваные гости.

Первым их заметил Угни. Он с удивлением доложил Альмаро, что в столице появились амдары. Уже невероятное событие: амдаров никогда не бывало даже в Ультуне, этот народ слишком старался держаться подальше от людей. Ладно еще, если бы кого-то из них захватили стражники, как несчастного Ниледа, но эти-то явились сами. Правда, на глаза они старались не попадаться: бродили по городу, что-то вынюхивая по ночам, да так скрытно, что горожане наверняка ни разу не заметили странных гостей. Однако ночь принадлежала ультунцам, и утаить от них происходящее после захода солнца было слишком сложно.

Магистр заинтересовался и в ближайшую ночь отправил самого Угни, Иннера и Аскура следить за чужаками. Аскур вернулся под утро вымотанный и мрачный, он признался, что упустил амдаров почти сразу и уже не смог отыскать следов. Иннер и Угни не вернулись вовсе.

Ультунцы по приказу Альмаро перевернули Виарен вверх дном. Они расспросили всех сначала в кварталах, куда должны были отправиться пропавшие, а затем двинулись дальше, все расширяя круги, готовые, если придется, добраться до окраин и за черту города.

Так получилось, что первую ниточку обнаружил Ломенар, на вторые сутки поисков услышав от одного пьяницы, что кого-то похожего на Иннера уводили в сторону порта.

По-хорошему, ему стоило позвать на помощь других, но его всерьез беспокоила судьба тейнара, к тому же, ощутив себя на верном пути, останавливаться Ломенар уже не желал — его охватил охотничий азарт. Еще несколько долей поисков и расспросов, и он нашел нужное место: один из брошенных домов недалеко от реки. Ворвавшись туда, Ломенар увидел Иннера — подвешенного за руки к потолочной балке, бледного, с закрытыми глазами. Неясно было, жив ли он еще. Сначала Ломенару показалось, что больше в комнате никого нет, и, лишь подтаскивая к подвешенному тейнару стол, чтобы добраться до веревок, полуэльф заметил на полу Угни. Судя по его застывшему взгляду, к нему помощь точно опоздала. Даже беглый осмотр давал понять, что смерть даэна не была легкой и быстрой — истерзанное тело, множество ожогов, кровоподтеки… Тейнар выглядел значительно лучше и, по крайней мере, еще дышал.

Освобождая его от веревок, Ломенар обнаружил, что одно из крыльев Иннера сломано. Выглядел перелом довольно скверно: обломок кости торчал наружу, около раны кожа под перьями воспалилась. Вряд ли заражение успело проникнуть в кровь, но нужно было спешить, иначе спасти крыло будет куда труднее. Ломенар помог тейнару спуститься и, поддерживая под руку, повел — точнее, потащил — наружу. Иннер с трудом переставлял ноги, чуть слышно стонал сквозь зубы и все бормотал:

— Я рассказал им, рассказал…

— Все хорошо. Не думай об этом, — успокаивал Ломенар, но после очередной такой фразы не выдержал: — Хорошо, что случилось? Они искали Альмаро? Они теперь знают, где Ультуна?

— Их интересует только Измиер, — хрипло прошептал тейнар. — Я же следил за ним раньше, я сказал…

— Тогда это неважно. Просто иди. Уже недалеко осталось.

Несмотря на весь свой целительский дар, с тейнаром Ломенару пришлось повозиться. Хорошо, что у Иннера оставалось достаточно жизненных сил, и, хотя он и был сильно обезвожен и получил несколько небольших ранений и ожогов, в остальном, можно сказать, почти не пострадал. Не считая крыла. Похоже, амдары быстро нашли его слабое место — тейнар не мыслил жизни без полетов, он скорее голову бы отдал, чем простился с возможностью летать. Угрожай они ему по-другому, возможно, и не смогли бы его разговорить; по крайней мере, держался бы он гораздо дольше. Перелом оказался сложным, и одно амдарское лечение тут не могло помочь, так что Ломенару пришлось промывать рану, правильно cкладывать кости, закреплять их дощечками и только потом ускорять заживление с помощью своих способностей. Сейчас ему не приходилось, как в госпитале, намеренно замедлять лечение, но все же на него потребовалась целая декана. В очередной раз осторожно раздвигая пестрые коричневые перья, Ломенар поймал себя на мысли, что впервые за долгое время не сдерживает свои способности, — ощущение свободы было потрясающим.