Дорога, которой нет

голос дождя за кадром
снами кипят ресницы
небо читает мантры
ввысь опадают птицы
нежные щёки утра
колет небритый ветер
люди чего-то ждут, но
им ничего не светит
сон захлебнулся явью
листья теряют силу
бой (или вой?) без правил
бред мировой кобылы
память – порез на коже
а кровоточит будто
сколько богов, но всё же
верится только в Будду
вверх первобытной стаей
копья свистят вопросов
голос дождя читает
странное слово «осень»

«Это чья-то чужая страна, не наша…»

Это чья-то чужая страна, не наша…
Воздух – кляпом, небо невыносимо.
Все в футбол играют, поют и пляшут,
Кричат «ура!» возвращению Крыма.
Закрывают фермы, заводы, школы.
Дохнут кони, тихо падают избы.
И никто не скажет: «Король-то голый!»
Будешь лезть в бутылку – поставят клизму.
Босота, безденежье, бездорожье,
Свищет бес, утробно хохочут тролли.
И опять нас с ложечки кормят ложью,
И опять ходить заставляют строем.

В Интернете – сплетни да перепосты,

Не поймёшь, в чью лунку идёт игра там.
Всё, что сказано честно, открыто, жёстко,
Удалит недремлющий модератор.
Но летит живым воробышком слово.
Люди землю пашут, хоть впору б взвыть им.
Всё, что есть разумного и живого,
Драпает тихонько в Москву да в Питер,
Где гниёт болотом лихая площадь,
Депутаты прячут в портфелях стринги…
И встаёт бесстрашным горьким Гаврошем
Неокрепший голос моей глубинки.

На поводке свободы

Души, как реки, покрыты льдом.
Бабушка внука сдаёт в детдом.
Внуки бабулю сдают в дурдом.
(O tempora, o mores!)
Мы привыкаем к большим нулям.
Чехов, Булгаков, Омар Хайям
Сброшены с нового корабля.
(Свечку поставить, что ли?)
Небо, оно не умеет мстить.
Но темноты нарастает титр.
Дети, как рыбы, живут в Сети,
ищут иные коды.
Лязгает поезд, гудит вокзал.
Мы продолжаем сей странный бал,
Пленники мира кривых зеркал
на поводке свободы.

Её Вселенная

Памяти поэтессы Марины Сысоевой

Её Вселенная бездонна, как монитор, переплёты книг детские помнят сны, две комнаты, кухня и коридор, восемь шагов от кровати и до стены – простые координаты её систем, где каждый шаг – словно маленький Эверест.Зелёным глазком подмигивает модем (и это тоже когда-нибудь надоест). Стихи? Это неправда…

Очень давно мама плела косички, грусть затая, вечером смотрели вместе кино, утром приходили учителя.А по ночам снились лица, тысячи лиц, она себе сочиняла нехитрый флирт: добрый волшебник или прекрасный принц появится, полюбит и исцелит.И вот однажды она храбрости набралась (весна, романтика,прочая ерунда), вышла из дома один-единственный раз…Больше она так не делала. Никогда.

А годы шли, одиночество всё росло, пускало корни, сушило сердце дотла. Сорок семь, и рядом нет никого – мамы нет, собака вот умерла. Как же раздражают они и злят, стекляшки-стихи, побрякушки для дикарей! А тётки здоровые приходят и говорят о каком-то Боге, который любит (?) людей. Они говорят,что надо верить, писать, общаться с кем-то, делать хоть что-нибудь. Жужжат огромными мухами голоса… Выпить таблетку, спрятаться и уснуть. Уснуть – и не слышать, как мыслей ползут кроты, как уйдут эти люди, станут её жалеть… Огромное солнце встанет из пустоты, погладит лучами трещинку на стекле.

20.02.12

Детская психиатрия