Дорога, которой нет

Зёрнышки слов бросаю в сухую высь,
птицы печальных мыслей кричат вдали.
О, чужеземец-ветер с кудрями брызг,
пусть мне приснятся звёздные корабли,
лиственный лес и древний язык костра,
голос иных миров и иных морей!
Нет, не сорваться с места – я приросла
к холоду, к детям, к печальной судьбе своей.
Строки-постромки мне заменили всё,
омут души затянут тиной глухой.
Ты, чужеземец, смотришь так горячо…
Здравствуй, мой ветер! Вот – я иду с тобой!

«Мастерица топить любовные лодки…»

Мастерица топить любовные лодки,
низать жемчуг в сеточку слов пустяшных.
Заоконный бред (для кого-то соткан?)
обрывать и комкать, пожалуй, страшно.
Альбиносам – хуже, чем альбатросам
(Как попасть вне зоны доступа стада?),
уходить под хохот пьяных матросов,
паруса – бравада и буффонада.
Ищешь рифы – странно, находишь мифы.
Абсолютный штиль – ожиданье шторма.
Мастерица сор из избы – да в рифму,
гребешками волн – пессимизм мажорный.
Ученик послушный не станет магом,
ни стихов, ни снов не бывает честных.
В океан бессонниц – под чёрным флагом,
обжигая горло солёной песней…

Письма

Когда-то писали друг другу письма,
Мешая чернила в бочке с мечтами,
Бессонному шторму в любви клялись мы,
Осенние сёстры – Люба и Таня.
Когда-то слушали «Наутилус».
Ты помнишь? Альбом назывался «Крылья».
И небо живое в ладонях билось,
И пахло горячей полынной пылью,
И мысли-мустанги в ночной долине
Подковами рифм высекали искры.
О чём ты читала в «Тайной доктрине»,
Двадцатилетняя феминистка,
Ты помнишь? О чём мы спорили страстно?
(О, кто б наши споры писал на плёнку!)
Сейчас ты всерьёз называешь счастьем
Прохладный лоб своего ребёнка.
И надо бы, надо жить настоящим,
А призраки юности и не трогать.
Как я обожала почтовый ящик!
Шагов почтальона ждала как Бога.
Заглавные буковки, завитушки,
Ещё не учительский милый почерк.
И все, что зачёркнуто, было нужно
Узнать, почувствовать между строчек.
Теперь есть Яндекс и нету спама.
Возможно, не выходя из дома,
По аське послать сообщение прямо,
В «Контакт» заглянуть, полистать альбомы.
И скайп подключить за одно мгновенье.
Твой голос, лицо… – всё вроде бы близко.
Счета доставая за отопленье,
Я вспомню:
Когда-то писали письма.

«Рогатки тополей стреляют в пустоту…»

Рогатки тополей стреляют в пустоту,
Скитается сквозняк по улочкам железным.
Весна – как разговор начистоту,
Отважный, зябкий, бесполезный.
Но радостно смотреть, как город, снявший грим,
Становится похож на шкурку дохлой крысы.
И снова, опьянён отчаяньем своим,
Ты будешь петь апрель, неврозы и капризы.

Ночной дождь