Дорога мертвецов

Вдруг кто-то как заорал над ухом:

– Вали отсюда, дерьмовая жестянка!

Пьяный Березин набрался храбрости и, бегая вокруг Костя, поносил 'рок судьбы' самыми черными словами.

Пару раз 'рок судьбы' замирал, словно выбирая, кого поразить. Вдруг он вывернулся наизнанку, и на Костю посыпался самый разнообразный хабар. Случилось то, что случается раз в сто лет, если не реже – 'рок судьбы' подарил человечеству шикарный хабар.

Бараско с Березиным передрались из-за какой-то маленькой гантели. Гайдабуров между тем, стащил у них из-под носа хабар, похожий на бутылку, открыл ее и, не долго думая, выпил содержимое. Бараско с Березиным перестали ссориться и с ожиданием воззрились на него. А Гайдабуров, моргая глазами, прислушивался к себе, потом шмыгнул носом и сказал, протягивая им:

– Наш спирт лучше! Никто не хочет?

– Ты что, звезданулся? – спросил Березин, щека его дергалась от возмущения. – А вдруг это тормозная жидкость какого-нибудь звездолета?

– Да нет, – уверенно возразил Гайдабуров. – На тормозную не похоже. Тормозную я пил. Какой-то ликер типа 'шартрез'.

– 'Шартрез' – это порода кошек, – со знанием дела сообщил Бараско.

– Ну да, я и говорю, – безропотно согласился Гайдабуров и болезненно икнул.

Вдруг он пал на колени и несколько секунд бездумного стоял, потом задумчиво произнеся: 'Ой!', рухнул ниц, разбросав в стороны руки.

Бараско потрогал у него пульс на шее и произнес:

– Готов…

– Должно быть, печень не выдержала, – философски произнес Березин, стоя над другом. Он вспомнил все: их пьянки в самоволках, в скрытом стремление изменить судьбу. Но видно, действительно, не судьба – Березин, то бишь Чепухалин, и его друг Гайдабуров все равно стали офицерами и докатились до такой жизни, что пили всякую неземную гадость.

В этот момент их обстреляли: 'Тук-тук'. Пару пуль ударила в камень выше по склону. Вслед за ним донеслось эхо выстрелов. Пьяный Березин все-таки сообразил, что надо упасть на землю.

– 'Макар'! – уверенно определил Бараско, проползая между валуном и кустом боярышника.

Костя полз за ним. Ему совсем не улыбалось оставаться одному. Позади охал и ахал пьяный Березин. Его проблема заключалась в том, что он не мог ползти по прямой, а еще он подозревал, что Бараско не вернется назад, поэтому Березин усиленно боролся с алкоголем, но голова у него от этого не становилась светлее.

Он полз до тех пока, пока не ткнулся головой во что-то мягкое. А так как очень боялся отстать от товарищей, то решил переползти через препятствие. Березин уже почти преодолел его и только тогда сообразил, что этим препятствием является мертвец. На него глядела никто иная, как мадам Рахиль Яковлевна Нищета в костюме АЗК. Если у Березина и оставались какие-либо сомнения, то они рассеялись, когда его взгляд упал на фарфоровый оскал старухи. Ее зубы, которые ему понравились еще когда она его пытала, сияли неземным светом. Должно быть, это тоже какой-нибудь хабар, решил Березин и недолго думая, запустил руку в рот покойнице. Челюсти несколько раз укусили его чисто механически, но зато через несколько секунд он стал обладателем универсальных зубов, которые подходили любому человеку. Конечно, Березин об этом даже не подозревал. Он сполоснул зубы в ближайшей луже и вставил себе в рот. И о, чудо! Фарфоровые словно приросли к его челюстям. Больше Федор Березин никогда не шепелявил.

Между тем, Бараско и Костя обследовали пропускной пункт, который создала Рахиль Яковлевна Нищета. Судя по всему, ее дела шли совсем неплохо. В центральном бункере, чуть левее КПП они обнаружили сейф, доверху набитый рублями. Прав, прав был покойный Гайдабуров, подумал Бараско, нас давным-давно опередили, тем более, что судя по всему здесь прошли и третья, и восьмая роты, а потом и вообще весть экипаж славного бронепоезда 'Смерть врагам СВ!!!', а вслед за ними все-все сталкеры из Зоны, а также 'туристы' и прочие любители острых ощущений.

– Но кто же расправился со всесильной Рахиль Яковлевной Нищетой? – удивился Бараско.

Страшная догадка посетила его, и они стали рыскать по укреплениям.

Джангер в черной папахе умирал. Он почти вылез из 'ведьминого студня', дополз до ступеней и начал палить, стараясь привлечь к себе внимание. За ним тянулся голубоватый фосфоресцирующий след. Они нашли его в туннеле с табличкой 'Зона'. В глубине голубыми сполохами горел 'студень'. Это был знаменитый ход в Дыру, о котором все говорили, но никто не знал, где он находится.

– Братцы… – стонал Джангер, – убейте ради Христа! У меня патроны кончились.

На груди у него все еще висел страшный талисман – гуттаперчевую кисть левой руки с большими желтыми ногтями. Видно, от судьбы не уйдешь, понял Бараско.

– А что ты здесь делаешь? – спросил он.

– Мы пришли и убили людей Рахиль Яковлевны Нищеты, и ее тоже убили.

– Кто вас послал?

– Мой хозяин.

– А кто у тебя хозяин?

– Сидорович. Слышал о таком?

– Слышал, дорогой, слышал. А потом что произошло?

– А потом Сидорович запустил в этот туннель 'ведьмин студень', и нам некуда было бежать.

– От кого?