Дорога мертвецов

– Примерно столько же за три дня.

– Значит, в любом случае мы вот-вот наткнемся на их следы.

– Но в той экспедиции никто не описывал реку и гигантских червей, – возразил Чачич.

– Размножились, потому что прошло уже больше полувека лет.

Наконец они увидели следы. Нечеткие, неясные, но именно от трактора. Калита побежал по ним, и предчувствие его не обмануло: они увидели, площадь, постамент без памятника и две цистерны.

– В этой вода, была вода, а в этой – дизтопливо, – уверено сказал Калита.

– Вот еще и волокуша, – обрадовался Дубасов. – Где же тракторы?

– Один насколько я помню, улетел, – сказал Чачич. – Именно это и явилось концом экспедиции.

– Но остался второй, – сказал Калита. – Если его найдем, то дальше поедем с комфортом.

Он показал пальцем на пыльную волокушу, правый угол которой был разбит в щепки.

И вдруг!

– Что это? – спросил Чачич.

Они увидели трупы. Много трупов, которые в этом жарком климате давно превратились в мумии. Трупы были разбросаны по маленькой, уютной, почти деревенской площади. Никто из них не ушел за ее пределы. Калита то вплотную приближался к ним, то отдалялся, стараясь выяснить причину смерти. Но черепа и белеющие кости ни о чем не говорили. И только двое людей имели заметные повреждения. По одному словно проехал каток, у другого были сломаны ноги. Он явно уползал с дороги, и умер на тротуаре, под стеной.

– Похоже, они умерли от страха. Об этой экспедиции и говорил Артур Бобренок, – напомнил Калита. – Он сказал, что это страшное место и что здесь оживают тракторы.

– Выходит, спаслись трое, – Жоре надоело торчать у окна и он тоже склонился над 'планшетником', – некий Андрей Воронин, некий Изя и Артур Бобренок.

– Откуда ты знаешь? – спросил Дубасов.

– Так написано в книге: двое дошли до 'стеклянной стены', а Бобренок, о котором вы, Андрей Павлович, рассказывали, должно быть вернулся по следам в Дыру.

– Должно быть, – согласился Калита. – Так, почему ты здесь? Марш на пост!

– Так никого же нет, Андрей Павлович!

– Марш! И глаз не спускай! Нам бы только трактор найти, – вздохнул он, и они снова склонились над 'планшетником'.

Трактор они нашли быстро: в тупике, под обвалившейся аркой. Он словно спрятался от чего-то. А когда приблизились к нему, то поняли, что кабина у него превращена в груду металлолома.

– Слушай, – сказал Андрей Дубасов, – а ведь по нему стреляли. Вот дырка, и вот дырка.

– Точно! – согласился Чачич. – Он убегал!

– Вот почему они прыгали, – догадался Калита. – Спасались!

Жора Мамыра поплелся к своему окну, ворча.

– Чуть что, так 'марш!' 'исполняй!' И когда надо выручить, то в первых рядах – грудью на амбразуру. Пионера нашли!

Вдруг 'планшетник' уперся. Дальше его карты не хватило. Дальше была стена – абсолютно черная. И они не могли понять, то ли действительно следующей карты местности в 'планшетнике' нет, то ли это настоящая черная стена, о которой никто ничего не слышал.

Жора уселся на чугунную батарею отопления, подложив доску, и с грустью принялся смотреть во двор, думая о Юлечке. Конечно Юлечка не шла ни в какое сравнение с его первой любовью, но от этой первой любви не было никакого толка. Любовь получилась однобокой, невзаимной, очень грустной, но Жора не мог ее забыть. Она все время жила в нем, чтобы он ни делал, куда бы ни шел и о чем бы ни думал. Только вот с Юлей немного забылся, подумал Жора, привычно наблюдая за обстановкой на местности. Конечно, он знал, что лучше любимая с недостатками, чем нелюбимая с достоинствами. Но по молодости еще не мог разобраться в собственных чувствах.

Калита пошел вдоль черной стены, и им все чащу стали попадаться остатки разбитой техники, словно они все, все стремились спрятаться за эту стенку. Вначале – легковушки, самосвалы, парочка автобусов, расстрелянных с особой жестокостью – прямо по окнам, потом они увидели командирский 'хаммер' с антеннами, БТРы и БМП всевозможных марок – целую свалку, пощелканных, как орехи, перевернутых или вставших на дыбы, с беспомощно торчащими в небо стволами скорострельных пушек, с раскромсанными колесами и свернутыми в дугу гусеницами, пару гаубиц, не наших, иностранных, потом целую батарею пушек, вдавленных в асфальт и разбросанных по краям дороги, словно кто-то прорывался сквозь боевые позиции. И наконец – танки, сожженные, в окалине, с разорванными гусеницами, с пробитыми башнями: парочку 'леопардов', десяток другой 'абрамсов', одного такого монстра, как 'королевский тигр'. И даже один полусгоревший вертолет, от которого остался лишь хвост и винты, отброшенные взрывом на пустырь.

– Ми пятьдесят два, – определил Сергей Чачич. – Это уже не ерунда! Это серьезно!

Посреди дороги торчала здоровенная авиабомба с маркировкой USA, до половины ушедшая в грунт. Даже с 'планшетником' Калита предпочел обойти ее стороной. Они добрались до элеватора. Дальше дороги не было. Дальше начиналась та самая абсолютно черная стена.