Дорога мертвецов

Экипаж оказался опытным и лечился исключительно 'ликером шасси', но все же заболел, правда, не через неделю, как генерал Лаптев, а через две. Диагноз врачей был неутешительный – мутация на фоне беспробудного пьянства.

***

Ген остался. Он подошел к Калите и сказал виновато:

– Слушай, извини… Так получилось, что я… ну… в общем… снял… редкие кадр… Эту 'дзётай' надо изловить и описать! Это величайшее научное событие!

– Да я еще вчера все понял, – сказал Калита. – А как же 'шар желаний'? Глобула?

Спорить было бесполезно. По натуре Ген, как и все ученые, был упорным до фанатизма, его даже не интересовали женщины, кроме, разумеется, приятельницы Рахиль Яковлевны Нищеты. Но это была скорее дружба, чем любовь, скрепленная общими интересами, а не чувствами.

– Еще неизвестно, существует он или нет. Глобула – вообще, выдумка коллеги Яблочникова. Существование ее никто не доказал. А 'дзётай' – открытие рядом. Близко, его можно пощупать руками.

– Если удастся пощупать, – высказал сомнение Калита и подумал о том, что Ген хороший теоретик, но никудышный практик.

– Да брось ты. Все будет нормально, – храбрился Ген, а у самого на душе кошки скребли.

Боялся он, как перед дальней дорогой. А еще сомневался, найдет ли тот переулок. Хотелось почему-то долго плевать через левое плечо, чтобы не сглазить удачу.

– Ну а потом что? – спросил Калита. – Выберешься?

– Выберусь! – пообещал Александр Ген. – Найду эту 'дзётай' и выберусь.

– А Глобула?

– Глобулу сам найдешь.

Они обнялись.

– Ну, не поминай лихом, – сказал Ген.

– А ты будь осторожен. Без фанатизма. Мало ли что. Не суйся куда не надо. И вообще…

На рассвете они ушли. Солнце катилось на восток. Оно непривычно грело не левый, а правый бок. Несколько раз Калита ловил себя на том, что ему по привычке хочется повернуть в другую сторону, чтобы солнце светило слева.

Идти утром по холодку было легко. Они специально встали в три часа. Улица за улицей, перекресток за перекрестком. Порой мертвый город походил на китайские кварталы, порой разбегался бульварами так широко, что, казалось, они попали в мертвый лес. 'Гемусы' попадались все реже и реже. Среди них Калита заметил несколько красных особей и пожалел, что с ними нет Гена. Вот было бы радости, с усмешкой подумал Калита. Поначалу 'гемусы' еще сидели на крышах и хлопали своими яркими крыльями, а потом вдруг исчезли, словно не в силах были пересечь невидимую границу. В пять Венгловский сказал:

– Командир, мне кажется, я чую воду.

– Я тоже, – сказал Калита, облизывая пересохшие губы, – но молчу, боюсь сглазить.

Воды было мало. Из расчета кружка на брата в день.

– Если повернуть на десять градусов к западу, то точно выйдем к реке.

– Сейчас посмотрю.

Он на всякий случай достал 'планшетник'. Шарик вдруг раскрылся и показал местность.

– Ура! – радостно, но тихо воскликнул Чачич.

– Сработала хреновина, – обрадовался Дубасов.

Один Жора Мамыра выглядел удрученным – Юлечка ушла в другую сторону, искать какую-то таинственную 'дзётай'. Сколько Жора ее не уговаривал, она не захотела бросать своего любимого профессора. Теперь Жора все чаще поглядывал назад. Но как только он представлял гневные глаза Калиты, его желание тихонько и незаметно сбежать, испарилось, как иней на солнце. Ведь, как пить дать, догонят и накажут, думал он.

На всякий случай, а больше по привычке, они спрятались в ближайшие развалины – подальше от чужих глаз.

– Так… – сказал Калита, разглядывая карту. – Вот мы. Вот река, которую Юра почуял.

Венгловский знал свое дело: с ручным пулеметом ПКМ он занял оборону с видом на центральную улицу. Жора нехотя прикрыл сторону дома, которая выходила во двор. Он страдал по Юлечке. Он думал, что в ней заключается весь смысл жизни. С женщинами ему не везло. Однажды он влюбился на целых девять лет. Но эта любовь ничем хорошим не кончилась. Девушка, которую он любил, его ухаживания отвергала. Жора поэтому и подался в группу 'Бета', чтобы стать мужественным и сильным.

– Ну что скажешь? – спросил Калита у Чачича.

– Твари какие-то ползают.

– По виду форменные червяки, – добавил Андрей Дубасов.

Действительно, весь берег реки был словно завален голыми стволами деревьев. Калита вначале так и подумал – деревья, вынесенные течением, если бы только они не шевелились и не зевали во всю пасть. Зубы у них были похожи на терки.

Калита наклонился, масштаб поменялся, и они втроем словно наехали на этих червяков. Шкура у гадов была толстая, как у гиппопотамов. А вот глаз никто так и не разглядел. Зато в реке червей оказалось великое множество.

С помощью 'планшетника' они переместились выше по течению. Город здесь был старым. Очень старым. Крыши провались, а улицы почти исчезли среди развалившихся стен и зарослей мертвой растительности.

– Кто помнит, как шла экспедиция?

– Я читал, что у них было два трактора, – сказал Чачич.

– Сколько может пройти трактор в день?

– Километров двадцать, не больше.

– Меньше, – сказал Дубасов. – Надо учитывать только светлое время суток.

– Значит, за неделю они прошли не более ста километров. Они еще с собой цистерны с топливом и водой тащили.

А сколько мы прошли?