Дорога мертвых

– «Вы должны были вернуть его.» – Огромная молния проскочила между движущимися лепестками цветка, осветив равнину мертвенно-синим светом. – «Вы не успели».

– А иди к дьяволу! – Гнев Вероники полыхнул длинным красным языком, устремленным к небу. – Ты, пародия на божество! Где ты была, когда забирали других детей?! Похитили твоего любимчика – и ты устроила чертово шоу?! Так у меня есть новость – он жив, а это значит, что ни черта не изменилось! Мы вернем его, и всех остальных, даже если для этого придется оборвать все лифты и уронить все их чертовы города!!!

– Немедленно прекрати! – Негромко сказала Би, и Вероника замолчала. Цветок смотрел на них сверху – как человек мог бы смотреть на мошек. Что-то рождалось и умирало внутри него, каждую секунду – движущиеся конструкции, каждая размером с Хокс.

– «Сделайте это.» – Беззвучный голос заставил содрогнуться равнину. – «Я не могу сражаться со своими детьми».

– Зачем? – Спросила Би спокойно, словно не было никакой битвы мгновения назад, и окружающий мир не разваливался на части. – Я не понимаю, кто ты такая, но объясни по крайней мере – зачем ты все это делаешь?

– «А еще ты не понимаешь, кто ты сама» – Цветок тяжело наклонился вперед, разбрасывая в стороны, к горизонту, тонкие синие нити. – «Вы все не понимаете. Ваша способность к усвоению информации ничтожна, и всю вашу историю вы пытаетесь узнать это. Но все ваши ответы неправильны или неполны. Я – ваша противоположность. Я знаю, что я такое, до последнего байта, до последней молекулы – но мои знания бесполезны для меня. Мы в одном тупике – я, и вы, мои дети.»

– Мы тебе не дети. – Процедила Вероника. – Ты нас не создавала, всего лишь переделывала. Ты не только не мать, но даже не автор.

– «Что осталось от мира, который вас создал? Песок и пепел? Если у вас была мать – то вы убили ее своими руками, а я лишь пришла на ее место.»

– Зачем? – Снова спросила Би.

– «Потому что без вас мое существование не имеет смысла. Вы – источник моих желаний. «

– Не я.

– Не ты. У меня много детей, но сын – всего один.

– Которого мы пообещали вернуть…

– «Он – мое единственное желание. Без него я не существую.»

– Это метафора? – Уточнила Вероника.

– «Нет, это реальность.»

– Твой собственный сын. – Медленно проговорила Би. – Я не сразу поняла… ты называешь детьми всех подряд, но только он – твой собственный, верно?

Еще одна синяя молния была ей ответом, и Би кивнула:

– Мы отобьем его. Вероника права, ничего не изменилось. Отобьем его, и всех остальных, кого они забрали. Нужно будет найти Небесный город, где их держат, и подняться наверх, по Нити. Ближе всего Атланта, так что мы направляемся туда.

– «Я помогу вам. Скрываться больше не имеет смысла – скоро обо мне будут знать все. Есть и другие, кроме вас, кто хранит моих детей – вас встретят и проведут.»

– Хранит, как Джон?

– «Хранят, как умеют. Таких как вы, или Джон, больше нет».

– Неважно. Мы примем любую помощь.

– Но почему книги? – спросила Мириам, чувствуя, как тает тишина вокруг, снижается напряжение в окружающем пространстве, готовящемся исчезнуть. – Я поняла уже почти все, но почему все они хранят книги?

– «Книги – часть вас, которую вы убили.» – Отозвался удаляющийся голос. – «Ваши дети, которых вы похоронили вместе с прежней матерью. Мои родные братья и сестры».

Залитая синим светом равнина исчезла мгновенно, свернувшись в одну, очень яркую точку, вне поля зрения, и оставшись там, ощущением присутствия чего-то огромного и живого. На ее место ворвалось утреннее солнце, пустыня, и длинные рубленные тени на бетоне, присыпанном песком.

Би медленно опустила клинок, и Змея, стоящая перед ней, зажмурилась еще сильнее.

– Живи. – Сказала Би. Лезвие на длинной рукояти дернулось в сторону, и вниз, стряхивая кровь. Плечи Змеи вздрогнули, и она приоткрыла глаза, словно не веря.

– Ты… меня принимаешь?

Би молча отвернулась и пошла к Мириам.

– Ты меня принимаешь?! – Змея кинулась за ней, и замерла. Би, не останавливаясь, отвела руку назад, и острие навахи уперлось ей в грудь.

– Убирайся, пока я не передумала.

– Куда?

– Куда угодно!

– Но куда?

Би резко повернулась, и девушка отскочила назад на несколько шагов, поскользнулась на песке и чуть не упала.

– Ладно. – Она выставила перед собой пустые ладони. – Я тут шмотки соберу, и железо. И кар подберу, хорошо?

– Делай что хочешь!

Мона шевельнулась. Мириам поняла, что до сих пор поглаживает ее волосы –привычно и естественно, словно делала это раньше каждый день… или ночь?

Движения, лишенные цели, и мысли.

Совсем как шевеление тел, разбросанных перед поселением, по полю, вокруг Би, и дальше, там, где Арго снова поднял обрывок чужой одежды, протирая исцарапанное лезвие. Еще не мертвых, но уже не совсем живых.

– Почему? – Спросила Мона, и Мириам почувствовала, как в сотне шагов позади шевельнулись губы Мари, стоящей на выходе из бункера, повторяя тот же вопрос, не уточняя его, не ожидая ответа.

Почему мы все еще живы?

Почему они мертвы?