Дорога моей земли

Я вновь, мой друг, с тобой сегодня.
Закрой глаза, со мной пройди:
вот видишь — берег,
пристань,
сходня…
В тот день над Волгой шли дожди…

Я не забуду час прощанья

с тобой, мой друг,
любовь моя:
в тот час слезою заклинанья
благословила ты меня.

Не удержавшись от стремленья,

дыханья не переводя,
я поцелуем снял в волненье
с твоих ресниц слезу терпенья.
— Ты плачешь?
— Это от дождя…

Все проясняется с годами.

Пусть нынче верится тебе,
что дождь был третьим между нами —
в твоей судьбе,
в моей судьбе.

Шумя, он вновь идет Москвою,

ее проулками тесним.
Ты с непокрытой головою
выходишь в дождь.
Ты дружишь с ним.

Он — светлый знак в твоей надежде,

незатемненный знак того,
что ты пройдешь со мной, как прежде,
садами счастья моего…

Не зря я видел сквозь метели,

сквозь бой, сквозь ветер дождевой —
на самой трудной параллели —
с открытой дверью домик твой.

Вена, 1945 г. Москва, 1946 г.

Встреча друзей

Мы снова сошлись воедино,
мы снова за старым столом.
Не грех, что он малость расшатан —
чт'o прочно стоит под вином?

Не грех, что домой принесли мы

задумчивый свет седины —
печать горевых испытаний,
почетную тяжесть войны.

У каждого есть

и разлука,
и встречи желанные есть;
победа моя принесла мне
прямую, суровую весть.

…Встают предо мной как живые

сраженные вражьей бедой:
шахтинец Василий Теплинский,
сгоревший над финской водой;

архангелец Саша Тетерин,

упавший у прусских снегов;
и ты, богатырь Приднепровья,
волжанин Иван Ликунов;

и ты, смоленчанин веселый,

седого Кутузова брат,
отец мой, Андрей Городецкий,
старинный окопный солдат…

Давайте ж, друзья по оружью,

товарищам честь воздадим:
давайте четыре минуты
в молчанье святом постоим.

Давайте четыре бокала

наполним
и дверь распахнем,
поверив, что поздно иль рано
войдут они четверо в дом.

Пусть в эти минуты вместится

железный закон торжества:
живых откровенная горечь
и мертвых живые слова.

Пусть эти четыре минуты

стоят в окружении мглы
на страже Великого Долга
зенитные сосен стволы.

Москва, 9 мая 1946 г.

Встречное дыхание