Дорога на Москву

Я выложил сотенную и произнёс речь о том, что единственная надежда белорусской литературы – это Игорь. Свадьба выслушала спич благосклонно. Похоже, никто и не сомневался, что именно аспирант Игорь призван спасти нашу литературу от забвения. Николай со своей сотенной поддержал меня в той части, что дети от папы-критика и мамы-учительницы продолжат династию потомственной белорусской интеллигенции, истинной соли земли. Главное – чтоб детей было побольше. Это пожелание свадьба тоже встретила с энтузиазмом. Мы выпили по чарке со сватами, с председателями колхоза и сельсовета, с тремя дядьями и одним дедом, который был старше прочих, и пошли спать. К тому времени день давно уже превратился в ночь, что нас с Николаем сильно удивило.

На следующий день мы уезжали в Минск.

– В какую сторону ехать, знаешь? – спросил Николай.

– На юг, – сказал я.

– Верно, на юг, но в какую сторону?

Этого я сказать не мог и подозвал Игоря.

– Дизелем до Молодечно, оттуда электричкой в Минск, – растолковал он. – В пять часов подойдёт дизель и остановится возле нашего дома.

– А где рельсы? – посмотрел я по сторонам.

– За лугом, – показал Игорь, – от нашего дома ровно пятьсот метров.

– Дойдём, – сказал Николай.

Я с некоторым сомнением посмотрел на луг. К отъезду со свадьбы следовало отнестись со всей серьёзностью, о чём я ещё раз сказал Николаю.

– Брось ты! – отмахнулся он. – Дизелем до Молодечно, оттуда на электричке.

Николаю хорошо – он на свадьбу приехал с женой. Правда, с самого начала она затерялась среди подруг молодой, однако к отъезду должна была найтись, в чём не сомневались ни я, ни Коля.

Но вот здесь нас и подстерегла неожиданность.

Мы спокойно сидели у останков щуки – Игорь, Николай и я, – когда в комнату ворвалась Ольга, жена Николая.

– Привет! – обрадовался он. – Ты где ночевала?

– Я-то здесь, а вот где ты ночью шлялся, подлец? – крикнула Ольга.

Вообще-то Ольга была степенной, рассудительной женщиной, настоящей учительницей русского языка и литературы.

– Мы тоже здесь ночевали, – отставил я в сторону рюмку. – Спали в углу на одном матрасе.

– Ты, может, и спал, а вот он… – Ольга всхлипнула и отвернулась к окну.

– А в чём, собственно, дело? – аккуратно положил на стол вилку Коля. – Мы спали вон в той комнате. Или в соседней.

Я кивнул – да, в одной из комнат этого дома, правда, трудно сказать, в которой.

– С цыганкой ты спал, мне всё рассказали! – Ольга закрыла лицо руками, её плечи затряслись.

– С какой цыганкой?! – изумился Николай.

– С чёрненькой? – догадался я. – С которой польку танцевал?

Смугляночка, то ли Таня, то ли Тоня, действительно, мелькала весь вечер поблизости, но ведь не подмышкой же у него или у меня. Спору нет, хорошая девушка, и я, признаться, был бы совсем не прочь, чтобы… Но чего не было, того не было, и я так и сказал Ольге: очень хотелось, но не смоглось.

– Даже и не хотелось! – запротестовал Николай. – Нет, ну ты вообще… Как ты могла подумать!

– Мне сказали! – упрямо помотала головой Ольга, но плакать перестала.

– Ей сказали!.. – в сердцах хлопнул рюмку Николай. – А если бы тебе сказали, что я…

Он замолчал.

– Что мы уехали со свадьбы своего лучшего друга трезвые, – пришёл ему на помощь я. – Ты бы поверила?

– Да, поверила! – топнула ногой Ольга. – Вы на всё способны!

Тут уж я хлопнул рюмку.

Игорь, который с большим интересом слушал нашу перебранку, поднялся и направился к двери.

– Ты куда? – спросил я.

– Жену поищу.

– Тоже рядом не ночевала?

– Ночевала, но утром простыню потребовали… – замялся Игорь

– Ну и что?

– Надо, чтоб испачканная была, а у нас чисто. Нинка в слёзы…

– Крови не было? – догадался я. – Ну и как выкрутились?

– Гришка, брательник, отрубил курице голову и подал в окно. А она трепыхается, зараза. Себя больше измазали, чем простыню.

– Мы с Олькой краской покапали, – сказал Николай. – Сошло.

Ольга залилась краской и выскочила за дверь.

– Дура, – ласково сказал Николай.

– А эта чёрненькая здешняя? – поинтересовался я.

– Из Минска, – взялся за ручку двери Игорь, – двоюродная сестра Нинки.

– Да ну? – разлил я по чаркам из трёхлитровой банки, что было не просто. – За это надо выпить.

– Я с ней всего полчаса постоял, и уже донесли, – сказал Николай. – Темно ведь было.

– С кем постоял? – поставил я на место чарку. – Где?

– За сараем, – понюхал самогонку Николай. – Сколько градусов?

– Шестьдесят, – сказал Игорь и вернулся к столу.

– Нет, где я был? – поочерёдно посмотрел я на них.

– Спал, – пожал плечами Коля. – Шестьдесят – хорошая самогонка. В самый раз.

Лучшего комплимента Игорю сказать было нельзя, он засиял.

– А что удивляться? – я тоже понюхал самогонку. – Народу – как в тыкве семечек. Мог бы и меня разбудить.

– Тебя-то зачем?

– У неё подруг тьма. А у одной осиная талия.

– Резонно, – сказал Коля, – про подруг я не подумал.

– Чего уж теперь…

Мы выпили.

– Ладно, генералы, – вздохнул Игорь, – пойду к Нинке. Переживает.

– Раньше надо было переживать, – назидательно сказал Николай. – Однако насколько эти пережитки живучи. Попробуй чистую простыню покажи – съедят.

– Подумаешь, – хмыкнул я.