Дорога на Москву

Мы стояли на смотровой площадке и смотрели на Старый город. Низкие лохматые тучи цеплялись за острые шпили кирх. В белёсом тумане едва угадывались силуэты кораблей. Сильные порывы ветра срывали с вязов остатки листьев и швыряли их на запорошенные снегом черепичные крыши.

Таллин, он же Ревель, в летописные времена Колывань, лежал перед нами как на ладони.

– Плохой вид, – сказал Тойво, местный кинооператор. – Я знаю хороший.

– Лучше этого? – покосился я на него.

– Очень хороший, – кивнул Тойво крупной головой.

Он был грузный, медлительный, именно такими мне представлялись эстонцы.

– И где же этот вид? – требовательно спросила Галя.

Галя в Таллине смотрелась белой вороной. Впрочем, так же она выглядела и в Минске. Пигалица в берете, на маленьком лице большие очки в роговой оправе. Сова, случайно залетевшая в городской двор.

– Возле порта построили жилой дом, – сказал Тойво. – С его крыши всё видно.

– И порт? – спросил я.

– Порт лучше всего.

– Военный объект, – вздохнул я.

– А мы для себя снимем, – уставилась на меня очками Галя.

– Сколько этажей в доме? – посмотрел я на Тойво.

– Шестнадцать. Лифт ещё не работает.

– Поехали, – распорядилась Галя.

Мы двинулись к машине эстонского телевидения. Ноги скользили по обледеневшей брусчатке. Ветер сбивал с ног, и только Тойво не обращал на него внимания. «Местный», – с завистью подумал я.

– Я с Сааремаа приехал, – повернулся ко мне Тойво. – Там настоящий ветер.

– Это где, в Финляндии? – схватила меня за руку Галя, пытаясь устоять на ногах.

– Остров, – сказал Тойво. – В море.

По-русски он говорил хорошо, но с большими паузами между словами. Галя говорила без пауз, однако она меня раздражала гораздо больше.

Мы подъехали к новостройке. Дом стоял на холме, и ветер здесь был ещё сильнее, чем в Вышгороде.

Провожаемые недоумёнными взглядами строителей, занимающихся отделочными работами, мы поднялись по лестнице на крышу дома. Тойво тащил кинокамеру, но запыхался он меньше меня и Гали. Порт предстал перед нами со всеми своими тайнами и секретами.

– Снимайте! – приказала Галя.

Я подумал, что эти планы не пропустит никакая цензура, но спорить с Галей не стал.

Тойво сделал несколько планов и заторопился вниз.

– Ветер, – понимающе сказал я.

– Та-а… – улыбнулся он. – Милицию может принести.

– Какую милицию? – склонила набок голову Галя.

– Финскую, – сделал страшное лицо я. – Или шведскую.

– У нас своя, – сказал Тойво.

– Куда едем теперь? – поинтересовалась в машине Галя.

– Мустамяэ, – посмотрел в блокнот Тойво. – Переводчик.

– Мы его уже записали, – сказала Галя.

– Пригласил в гости, – как ребёнку, стал ей объяснять Тойво. – Посидим, кофе выпьем.

Кофе – типично прибалтийский напиток. С него начинались все мои застолья в Риге и Вильнюсе. Но заканчивались они водкой, и в большом количестве. Интересно, каково будет в Таллине.

В Таллине я был впервые, но слышать о нём мне приходилось. Антона, мужа моей младшей сестры, ранили именно под Таллином.

Как-то в праздник Победы я увидел на груди Антона орден Красной Звезды.

– За что получил? – спросил я.

– Командующего Прибалтийским округом возил.

– За это дают ордена?

– Если ранят.

Антон служил срочную водителем. Последние полгода он возил командующего округом, который его любил как сына.

– У себя дома обедом кормил, – признался Антон. – Хотел, чтобы я после службы остался в Таллине. У него и дочка была…

– А ты?

– Я в Речицу уехал.

Ранили Антона при следующих обстоятельствах. Поздним вечером командующий возвращался с учений. Машина проезжала под обрывом, и вдруг раздалась пулемётная очередь. Пули прошили крышу «Волги», одна из них ранила Антона в бедро. Машина вильнула и съехала в кювет, но не перевернулась. Командующий выхватил пистолет, выскочил из машины и полез по круче вверх.

– У меня оружия не было, – рассказывал Антон, – но и я за ним. У командующего пузо будь здоров, однако на вершину он взлетел как молодой. Я со своей ногой метров на двадцать отстал. Влез, а там пулемёт «Максим», вокруг стреляные гильзы. Сбежали, пока мы лезли.

– А если бы не сбежали?

– Поубивал бы всех к чёртовой матери! Под горячую руку ему лучше не попадаться…

Я представил пузатого генерала, который с пистолетом пёр на пулемёт, и понял, что на дороге ему действительно лучше не попадаться.

– Правильно, что уехал, – сказал я. – Яблоко от яблони недалеко падает.

Антон согласно кивнул. У моей сестры характер, правда, тоже не сахар, но отец у неё всё же не командующий округом, простой бухгалтер.

– Лесные братья у вас ещё есть? – спросил я Тойво.

– Кто?! – вытаращил он глаза.

– В Литве и Латвии есть, – сказал я, – сам видел. Но водку они пьют русскую.

– Мы тоже пьем русскую, – успокоил меня Тойво. – И русских девушек любим.

– Кто ж их не любит, – хмыкнул я.