Дорога на плаху

Лида постояла несколько минут, глядя на освещенные окна, и тихо побрела прочь, забыв о том, что просила у добрых людей денег. Она дошла до угла дома, оперлась на него и горько зарыдала. Вдруг она услышала, как хлопнула входная дверь подъезда, она вздрогнула, оглянулась и в сумерках различила торопливо идущего мужчину к беседке. У Лиды замерло сердце. Что это: возвращение младенца или конверт с деньгами? У Лиды подкашивались ноги, ей едва хватило сил, чтобы не упасть в обморок. Спустя несколько минут, собрав все свое мужество, она на ватных ногах прошла к беседке. Лавочка пустовала. У нее отлегло от сердца. Главное, взяли младенца. Она опустилась на колени и пошарила под лавочкой. Под руку попал пухлый конверт, схватив его, она стремглав бросилась со двора, на железнодорожный вокзал, подальше от места, где она только что совершила преступление. Ей ужасно захотелось избавиться от ненавистного образа бессердечной цыганки, в котором она находилась томительные часы и особенно последние жгущие сердце минуты; не боясь быть узнанной на улицах родного города, Лида на ходу подтянула в поясе юбку, чтобы вызывающе не болталась, аккуратно повязала голову платком, открыла свое красивое не цыганское лицо, перепоясала ремешком плащ, осмотрела себя при свете уличного фонаря и осталась довольной. Затем она пересчитала деньги, пятьсот рублей различными купюрами и сунула в сумочку, выбросив конверт. Она торопливо шла к вокзалу, но деньги, за проданное дитя, жгли ее истерзанную душу. Свободы и облегчения не было, хотя и не возникало желание вернуться и вырвать из чужих рук свое дитя.

«Он утонул, утонул, утонул!» — зло твердила она, смахивая с ресниц бесполезные слезы.

Процедура усыновления подброшенного малыша супругам Кузнецовым требовала установленных формальностей, и счастливые опекуны старательно их выполняли, собрав все справки, какие требовались. Их рассказ был записан и оформлен протоколом. Единственное, о чем умолчали, это о пугающей их фигурной записке, которая заканчивалась неразборчивой подписью.

— Была ли с младенцем записка? — спросили Кузнецовых в опекунском совете.

— Была, вот она, — и счастливые супруги показали собственноручно переписанную записку печатными буквами с левым наклоном.

— Хорошо. Желаете ли вы, чтобы мальчик носил имя Саша?

— Нет-нет, мы хотим, чтобы наше усыновление осталось в тайне от людей. Выпишите метрики с именем — Анатолий Геннадьевич Кузнецов. Мы немедленно уедем.

— Хорошо, не волнуйтесь, тайна усыновления останется в этих стенах и в деле.

Кузнецовы не верили. Сейчас же у соседей возникнут вопросы, и пока новость не разлетелась из стен опекунского совета и их квартиры, супруги подали заявления об увольнении с работы и стали собираться к отъезду.

— Подлинник записки уничтожим, как только переедем на новое место жительства, — говорил Кузнецов своей жене. — Ты согласна?

— На любой шаг, только бы сохранить тайну сына.

— Едем на Алтай, — говорили они соседям, — скучно одним без родных. Там и старики, и младшие сестры, и братья.

Не прошло и трех недель, как супруги Кузнецовы, распродав часть имущества, скрытно от знакомых уехали из Ачинска.

V

Имея водительские права, полученные в школе, Игорь Костячный попал служить в автороту по перевозке танков. Курс молодого бойца прошел без особого надрыва и трудностей. Марш-броски, кроссы доставляли ему удовольствие. Он частенько подтрунивал над теми, кто едва мог влезть на турник, не мог отжаться на брусьях больше одного раза. Он не козырял своими гимнастическими способностями, приберегая эффект неожиданности для такого случая, который мог произвести фурор и в корне изменить его службу.

Лиду он вспоминал только во время сальных рассказов в кругу солдат своего призыва и ничуть не сожалел о ней, о ее беременности, том трудном положении, в какое она попала, исчезнув из школы и города.

Игорь знал, что в военном городке есть хороший спортзал с полным набором гимнастических снарядов. Он вечерами занимался на тех снарядах, что стояли в казарме, но ему хотелось побывать в спортзале, провести там настоящую тренировку. Несколько раз с группой солдат он побывал там, примерился к снарядам, но показывать свое мастерство не стал, а лишь разминался, качал мышцы. Он ждал своего часа. И он наступил.

— Товарищи офицеры, сегодня в спортзале пройдут неофициальные соревнования на гимнастических снарядах. Желающие, прошу подойти ко мне, — объявил замполит полка.

— Разрешите принять участие в состязаниях? — обратился Костячный к организатору соревнований.

— Пожалуйста! Фамилия, подразделение?

— Рядовой Костячный. Рота по перевозке танков.

В опорном прыжке у него были соперники, два лейтенанта. Но когда Игорь выполнил свой прыжок с оборотом и четко зафиксировал приземление, по залу пронесся одобрительный гул.

На перекладине он творил чудеса: крутил свое тело вокруг оси с воздушной легкостью, выполнял шпагаты, подъем переворотом под прямым углом ног, перехваты с одной руки на другую, вертушки, передние и задние круговые махи. Соскок с двойным сальто вызвал новый взрыв восторга.