Читаем Дорога на плаху полностью

Поступила новая информация: Евгения освобождена под расписку о невыезде и находится у родителей. Шеф приказал быть наготове Обмороженному. Это по душу Евгении. Николай кожей чувствует опасность. Лучше бы оставить несчастную семью в покое. Но как скажешь об этом шефу.

— Я принял решение, — неожиданно сказал Костячный, прерывая мысли Николая, подражая голосом и жестами, одному из самых одиозных и кровавых диктаторов двадцатого столетия. — Покупаем молчание Кузнецовых, затем едем к Евгении, и Обморозок заставит ее замолчать.

«Это конец, — подумал Николай. — Как Обмороженный „заставит“, ему ясно. Будет три трупа».

— Может, нам не стоит вмешиваться, — боясь за свою шкуру, попытался возразить афганец. — Обморозок и сам справится.

— Мне надо кое-что выяснить. Это личное, ты понял, ублюдок? — сорвался на крик Костячный.

— Понял, но эта крутизна никуда не годится, шеф.

— Заткнись или я выбью тебе мозги!

— Заткнулся, — весело ответил афганец, — и получил удар в челюсть. Машина вильнула, едва не зацепив соседа.

— Ишь ты, вздумал отвалить, вызывай Кира по адресу.

— Гнев не лучший советчик, шеф, — он свернул под арку дома. — Мы уже приехали. Давай сольем накипь и спокойно доварим кашу.

— Я принял решение, — непреклонно, но более спокойно ответил Костячный. — Она будет жить, если выясним, что обо мне уже что-то известно ментам: зачем следить. Пока мне вопросов никто не задавал, а чтобы в дальнейшем их не последовало — она должна замолчать.

Возражать бесполезно, хотя ясно, что шила в мешке не утаишь: вся бухгалтерия шушукалась об отношениях шефа и Евгении, а наушница Николая сообщила ему о завязавшемся романе едва ли ни на второй день. Похоже, по описанию Вероники, инспектор-налоговик ни кто иной, как детектив, которого он сегодня замочил. Если сказать о предположении Игорю сейчас, точно, расколет башку за умолчание информации. Лучше повременить.

Они вышли из машины, припарковав ее во дворе дома. Николай, отыскав взглядом подъезд, уверенно направился к нему. Поднялись на лифте на шестой этаж, подошли к двери. Николай нажал на кнопку звонка, и почти сразу же ответили, что не понравилось.

— Кто там? — послышался вопрос голосом скворчонка из Простоквашино.

— Благотворительный фонд при администрации губернатора по выдаче единовременных денежных пособий, — уверенно ответил Николай. — Пенсионеры Кузнецовы здесь живут?

— Да.

— В таком случае получите по три минимальных оклада деньгами. — Николай знал, что это сработает безотказно.

Дверь отворилась, и Николай увидел нестарую женщину, которая подозрительно глядела на него. Вот она перевела взгляд на листок платежной ведомости, что держал в руках улыбающийся приятный мужчина, тоже улыбнулась.

— Проходите. Не забывает нас, стариков, губернатор. Недавно консервами отоварились, теперь деньгами. Мы, правда, не бедствуем, но кто откажется от рубля, — говорила Кузнецова, пропуская гостей вперед.

— Все верно, мамаша, все верно, — согласился Николай, — у вас квартира большая, платить за нее немало приходится, трехкомнатная.

Афганец, как бы мимоходом в разговоре, толкнул дверь, ведущую в обособленную комнату. Она оказалась запертой.

— Дружок сына нашего живет. Челнок. Замок врезал, уехал в очередной вояж. Мы с него плату не берем, только за свет, да за воду. Это по теперешним налоговым временам — ничего?

— Ничего, — подтвердил Николай, пристально осматривая совмещенную с туалетом ванную. — Неудобно? Старый проект, понятно.

— Привыкли, — примирительно сказала хозяйка, пройдя в зал. — Присаживайтесь к столу. Геннадий, к нам тут из благотворительного фонда пришли. Читает все мой, там комната светлее.

Из смежной комнаты вышел седовласый, крепкий мужчина. Поприветствовал.

— Я деньги вручу, а вот мой спутник поговорит с вами, — сказал Николай, указывая на Игоря. Хозяева вопросительно уставились на Костячного.

— Где-то я с вами встречался, лицо больно знакомо. Строитель? — спросил Кузнецов.

— Нет, не строитель. В Ачинске жил. Хорошо, что мое лицо вам знакомо, проще будет договариваться.

— О чем?

— О сыне Анатолии, которого нарекали сначала Сашей.

— Батюшки! — всплеснула руками Кузнецова. Молча, побагровев, опустился в кресло Кузнецов. — Сколько лет прошло! Видно и вправду счастье у чужого очага не обретешь.

— Итак, вы поняли, кто перед вами, не придется длинно объясняться, — удовлетворенно сказал Костячный. — Я действительно кровный отец Анатолия. Но не отнимать его пришел у вас, слишком поздно, а договориться о молчании. Я богат, и могу заплатить любую сумму за гробовое молчание о моем отцовстве.

— Помилуйте, кому же нам об этом говорить, человек хороший! — бурно вырвалось у Кузнецовой, — мы из Ачинска уехали ради того, чтобы эта тайна не всплыла никогда.

— Вот и прекрасно. Назовите сумму, которую я должен вам заплатить за дальнейшее молчание?

— Никакой суммы, — сказал Кузнецов, едва сдерживая волнение. — Эта тайна уйдет с нами в могилу. Важно, чтобы вы не сказали о ней Анатолию, зачем ему эта истина, если он наш с пеленок.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мой генерал
Мой генерал

Молодая московская профессорша Марина приезжает на отдых в санаторий на Волге. Она мечтает о приключении, может, детективном, на худой конец, романтическом. И получает все в первый же лень в одном флаконе. Ветер унес ее шляпу на пруд, и, вытаскивая ее, Марина увидела в воде утопленника. Милиция сочла это несчастным случаем. Но Марина уверена – это убийство. Она заметила одну странную деталь… Но вот с кем поделиться? Она рассказывает свою тайну Федору Тучкову, которого поначалу сочла кретином, а уже на следующий день он стал ее напарником. Назревает курортный роман, чему она изо всех профессорских сил сопротивляется. Но тут гибнет еще один отдыхающий, который что-то знал об утопленнике. Марине ничего не остается, как опять довериться Тучкову, тем более что выяснилось: он – профессионал…

Альберт Анатольевич Лиханов , Григорий Яковлевич Бакланов , Татьяна Витальевна Устинова , Татьяна Устинова

Детективы / Детская литература / Проза для детей / Остросюжетные любовные романы / Современная русская и зарубежная проза
Армия жизни
Армия жизни

«Армия жизни» — сборник текстов журналиста и общественного деятеля Юрия Щекочихина. Основные темы книги — проблемы подростков в восьмидесятые годы, непонимание между старшим и младшим поколениями, переломные события последнего десятилетия Советского Союза и их влияние на молодежь. 20 лет назад эти тексты были разбором текущих проблем, однако сегодня мы читаем их как памятник эпохи, показывающий истоки социальной драмы, которая приняла катастрофический размах в девяностые и результаты которой мы наблюдаем по сей день.Кроме статей в книгу вошли три пьесы, написанные автором в 80-е годы и также посвященные проблемам молодежи — «Между небом и землей», «Продам старинную мебель», «Ловушка 46 рост 2». Первые две пьесы малоизвестны, почти не ставились на сценах и никогда не издавались. «Ловушка…» же долго с успехом шла в РАМТе, а в 1988 году по пьесе был снят ставший впоследствии культовым фильм «Меня зовут Арлекино».

Юрий Петрович Щекочихин

Современная русская и зарубежная проза
Измена в новогоднюю ночь (СИ)
Измена в новогоднюю ночь (СИ)

"Все маски будут сброшены" – такое предсказание я получила в канун Нового года. Я посчитала это ерундой, но когда в новогоднюю ночь застала своего любимого в постели с лучшей подругой, поняла, насколько предсказание оказалось правдиво. Толкаю дверь в спальню и тут же замираю, забывая дышать. Всё как я мечтала. Огромная кровать, украшенная огоньками и сердечками, вокруг лепестки роз. Только среди этой красоты любимый прямо сейчас целует не меня. Мою подругу! Его руки жадно ласкают её обнажённое тело. В этот момент Таня распахивает глаза, и мы встречаемся с ней взглядами. Я пропадаю окончательно. Её наглая улыбка пронзает стрелой моё остановившееся сердце. На лице лучшей подруги я не вижу ни удивления, ни раскаяния. Наоборот, там триумф и победная улыбка.

Екатерина Янова

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Самиздат, сетевая литература / Современная проза