Дорога на Рейншедоу (ЛП)

Прошлой ночью они долго сидели на веранде и выпили целую бутылку вина. Но сейчас Сэм был молчалив и сдержан. Похоже, он начинал уставать от забот о ней. Люси решила, что вне зависимости от сегодняшних рекомендаций врача она настоит на получении костылей. Она целых три дня была обузой для Сэма. С неё хватит!

Сжимая полотенце, Люси стояла, покачиваясь, на одной ноге. Сэм осторожно подхватил её на руки, отнёс в спальню, и, посадив на край матраса, взял маленькие ножницы и принялся разрезать слои целлофана, которыми была обмотана больная нога.

– Ты так много для меня сделал, – тихо сказала Люси. – Надеюсь, когда-нибудь я смогу…

– Всё нормально.

– Я просто хочу сказать тебе, как…

– Я знаю. Ты мне благодарна. Не нужно повторять это каждый раз, когда я помогаю тебе выйти из чёртова душа.

Люси удивил его резкий тон:

– Прости. Не думала, что обычная вежливость так тебя раздражает.

– Это не обычная вежливость, – возразил Сэм, разрезая последний слой целлофана, – когда ты сидишь здесь мокрая и почти голая и смотришь на меня глазами куколки Кьюпи[47]. Держи свои благодарности при себе.

– С чего бы это ты такой дюже чувствительный? Похмелье?

Он бросил на неё язвительный взгляд:

– У меня не бывает похмелья от двух бокалов вина.

– Ты такой, потому что тебе приходится ухаживать за мной, да? Любой был бы недоволен. Прости. Но скоро я уже уеду, и…

– Люси, – собрав остатки терпения, перебил её Сэм, – не извиняйся. Не пытайся как-то это объяснить. Просто… помолчи пару минут.

– Но я… – Она осеклась, увидев выражение его лица. – Ладно, молчу.

Сняв целлофан, Сэм замер, увидев синяк на колене Люси. Он провёл пальцем по краю тёмного пятна лёгким, почти неосязаемым прикосновением. Люси не могла видеть его лица, но видела руки, которые он положил на матрас по обе стороны её бёдер, и пальцы, вцепившиеся в простыню. По телу Сэма пробежала дрожь, желание боролось с воздержанием.

Люси не смела сказать ни слова. Она не отрываясь смотрела на макушку и широкие плечи Сэма. Стук сердца гулко отдавался в ушах.

Сэм наклонил голову, и свет скользнул по тёмным прядям его волос. Прикосновение губ к синяку оказалось мягким и вместе с тем обжигающим, и Люси испуганно дёрнулась. Сэм не отнял губы, двигаясь дальше к внутренней стороне её бедра и вцепившись в простыню судорожно сжавшимися пальцами. У Люси перехватило дыхание, когда Сэм наклонился ещё ниже между её ног. Она просто млела от сладкого ощущения тяжести его тела в тех местах, где оно касалось её обнажённой кожи.

Ещё один поцелуй, повыше, там, где кожа очень тонкая и чувствительная. Под влажным полотенцем Люси бросало то в жар, то в холод от волнами накатывающихся чувственных ощущений. Его руки медленно пошевелились у края полотенца, и белая махровая ткань развязалась. Сэм переместился выше, его ладони скользнули по её бёдрам и животу, а губы продолжали томительную чувственную пытку. Ахнув, Люси упала навзничь как подкошенная, а её руки и ноги стали ватными. Сэм развернул полотенце и в нос ему ударил манящий аромат чистого тела Люси.

От возбуждения и смущения мысли путались, и Люси повернула голову набок и закрыла глаза, силясь не обращать внимания ни на что, кроме растущего удовольствия от его прикосновений. Она так отчаянно хотела Сэма, что больше ничто не имело значения. Он занимался с ней любовью, руками и губами завлекал в тёмный и сладкий поток желания, какого она доселе не знала, и это наслаждение жидким огнём растекалось по телу, лишая сил и воли. Он гладил её большими пальцами, раздвигая влажные складочки плоти. С губ Люси сорвался стон, когда она ощутила его жаркое дыхание и губы, прижимающиеся к самому сокровенному местечку её тела. Движение языка, нежный рывок. Он начал уверенно лизать её в дразнящем и сладком ритме, и продолжал, пока опустошённое тело Люси не начало содрогаться. Она беспомощно приподнималась ему навстречу при каждом соблазнительном движении, и внутри неё росло обжигающее чувство.

Пронзительное металлическое дребезжание дверного звонка прорвалось сквозь пелену захлестнувшей страсти. Люси замерла, всеми фибрами души протестуя против этого душераздирающего вмешательства. Сэм продолжал целовать и ласкать её, настолько поглощённый чувственностью момента, что даже не заметил посторонний шум. Но звонок раздался снова, и Люси ахнула и оттолкнула голову Сэма.

Неразборчиво выругавшись, Сэм резко отпрянул прочь. Он нашарил полотенце и прикрыл Люси. Полусидя-полулёжа на краю матраса, дрожа мелкой дрожью, он жадно дышал.

– Наверное, один из моих, – пробормотал он.

– Ты можешь…

– Нет.

Он оттолкнулся от кровати и направился в ванную, откуда спустя секунду раздался шум воды. Когда Сэм вернулся, Люси уже натянула на себя одеяло. С каменным лицом и отвердевшей челюстью он произнёс:

– Вернусь через минуту.

Люси прикусила губу и спросила:

– Ты зол, потому что начал или потому что не закончил?

Сэм задумчиво посмотрел на неё.

– И то, и другое, – ответил он и вышел из комнаты.

* * *