Дорога на Царьград

Михаило являлся Вере во сне и в последующие ночи. И всегда – посреди битвы, на пороге смерти. И в Нише, и в Бане, и в Белой Паланке, и в Пироте… Но не похоже было, чтобы он мучился. Михаило выглядел радостным и много раз повторял ей, что не нужно бояться смерти, что он видел конец. И Вера, наконец, поняла, что Михаило – по крайней мере, в ее снах – на самом деле продолжал путешествие по Царьградской дороге!

Некоторые сны в скором времени почти в точности повторялись. Словно Михаило хотел, чтобы она хорошо запомнила и картины из сна, и то, что он ей говорил. Вера мучилась из-за того, что не понимала, что именно муж в ее снах хочет ей наказать.

Она так и оставалась в неведении, жив ли Михаило или мертв и где он находится. И как только ей приходило в голову, что еще в Сербии она не проверила, Вера набирала новый телефонный номер, лелея в сердце надежду. А сны были такие ясные, такие реальные. И видела она их каждую ночь.

Сцены и образы, которые Вера видела во сне, стали для нее настолько важными, что она даже перестала смотреть телевизор. Вечером, уложив детей спать, она с нетерпением поджидала, когда и ее сморит сон. И иногда даже выпивала стопочку вишневой настойки, чтобы приблизить сон. Готовая спать и спать. Как никогда прежде в своей жизни.

Изо дня в день, снова и снова Вера возвращалась мыслями к странному происшествию под Ражанем. Пока дети были в школе, попадья, сидя в Михаиловом кресле с закрытыми глазами, прокручивала и прокручивала, как в замедленной съемке, каждую деталь из своих воспоминаний. С того самого момента, как незнакомый человек выбежал на дорогу. Вера вспоминала, как она, обезумев от волнения, смотрела на мужа, задаваясь вопросом, сможет ли он что-нибудь сделать и спасти бедолагу, которому угрожала верная смерть. Как она бросила быстрый взгляд на пытавшийся затормозить и шедший юзом автомобиль. Как несчастный незнакомец вдруг замер и немного попятился назад, но автомобиль все равно его задел и отбросил в сторону. И как, переведя взгляд с ужасной сцены на дороге туда, где должен был находиться Михаило, она обнаружила, что мужа там больше нет. И все это продлилось секунду-две, не больше.

По совету Божиной учительницы Веселинки Вера даже подумывала о том, чтобы подвергнуться гипнозу и хотя бы таким способом извлечь что-либо, что в ее памяти скрывалось под или над порогом сознания и что бы объяснило, что именно произошло в ту непредставимую долю секунды, когда исчез Михаило. Но ей никак не удавалось убедить себя в том, что гипноз действительно поможет. Возможно, потому что в свое время она насмотрелась гипнотических сеансов в американских фильмах. Здоровая южанка в ней говорила, что такой сеанс был бы не просто глупостью, но в каком-то смысле даже святотатством. И в конце концов Вера отказалась от поисков гипнотизера.

Но сны продолжались из ночи в ночь.

Кто знает, что бы было с Верой, если бы не дети, которые постоянно заставляли ее возвращаться в реальную жизнь. Им еще меньше, чем матери, было ясно, что произошло с папой. Чтобы их как-то защитить, Вера занималась детьми больше обычного. И хотя с деньгами было напряженно, при любой возможности водила их в парк развлечений. Они начали выезжать также за город. Втроем. На пороге уже стояла осень, но погода все еще была теплой и приятной, без дождя.

Как-то раз, когда Вере с детьми почти удалось отогнать от себя мрачную тень угнетавшего их события, они весело поднялись на гору в нескольких десятках километров от города – их любимое место выездов. Пыхтя преодолев крутую тропку, вьющуюся между деревьями, они вышли на маленькое плато у самой вершины. Деревья там росли редко, а повсюду разбросанные обугленные остатки шашлыков свидетельствовали о том, что до них уже многие обнаружили, что это место идеально подходило для отдыха на природе. Божа и Анджелия ходили в школу во вторую смену. Так как они еще накануне вечером сделали свои домашние задания, Вера смогла их рано поутру повезти за город, как обещала. День был рабочий, и на плато отдыхающих не было.

С деревьев уже начали опадать листья. Со всех сторон их окружало сказочное разноцветье. Наказав не удаляться далеко, Вера разрешила детям порезвиться. А сама присела на толстый посеченный бук. Детские голоса задорно звенели в осеннем воздухе. Вера постаралась улыбнуться, но почувствовала, что улыбка больно стягивает ей лицо. Вокруг все было красиво, но пусто. Пусто без него – ее мужа, которого она любила больше всех на свете. Больше родителей, больше детей. И, как это у многих бывает, Вера поняла это, только когда осталась одна.

Под наворачивавшиеся на глаза слезы Вера прошептала:

«Помоги мне, Михаило! Явись мне как-нибудь… Я не такая сильная, как ты думаешь. Помоги мне. Покажи мне, что делать…»

В это мгновение послышался лай. Вера дернулась и вскочила на ноги.

«Дети!» – первой ее мыслью было, что дети наткнулись на одичавшую собаку.

– Божа! Анджелия! – начала кричать Вера, суетливо ища глазами какое-нибудь оружие, чтобы защитить детей.