Дорога на Царьград

Лай приближался. И, приближаясь, – умножался. Веру охватила паника. Сколько раз ее приводили в ужас газетные сообщения о том, что на окраине города стаи бродячих собак покусали или даже загрызли какого-нибудь взрослого человека или ребенка.

– Мама, мама! – слышались испуганные призывы тонких детских голосов. Вера побежала в ту сторону, откуда они доносились, схватив по пути толстую ветку.

Дети, показавшиеся за деревьями, готовы были побежать.

– Не бегите! Ни в коем случае не бегите! Тогда она точно на вас нападет!

Несмотря на панику, Вера вспомнила главные правила, которым нужно следовать при нападении собак, но сама только еще быстрей побежала к детям.

Добежав до детей, Вера обняла их и повернулась к собакам, которые, шелестя листвой, уже поднимались на плато.

Мать крепко сжала в руке ветку, готовая поубивать всех зверей, которые к ним приблизятся, и выпрямилась. Собаки были белые, пятнистые, небольшие и выглядели чистыми. У Веры появилась надежда, что это не бродячие, а охотничьи собаки, которые не нападают на людей. Продолжая лаять, собаки остановились, поджидая своего хозяина, который вслед за ними поднимался на плато. Это был лесник в зеленой униформе. Или егерь. На плече у него висело охотничье ружье.

И дети тоже немного успокоились.

– Как тот охотник из «Красной Шапочки», – прошептала Анджелия.

– У того не было собак! – Божу задело, что его младшая сестра вспомнила это первой.

– А откуда ты знаешь? – теперь уже громче спросила Анджелия.

Вера их присмирила. Егерь приближался. Собаки перестали лаять и ластились к нему.

– Ой, мамочка, – вскрикнула Анджелия и прильнула к матери.

– Не бойтесь, они ничего вам не сделают, – улыбающийся егерь остановился в нескольких шагах от них, пока собаки аккуратно подбегали и обнюхивали детей, прильнувших к матери. – Решили отдохнуть за городом? Что ж, правильно. Нужно пользоваться моментом, пока еще стоит хорошая погода. Недолго она нас еще побалует. А тебя, малышка, как зовут? А? Да говорю тебе – не бойся. Это хорошие собачки!

Вере внезапно стало стыдно из-за ветки, которой она собиралась забить до смерти хороших собачек. Медленно опустив ветку на землю, она с улыбкой объяснила егерю, что они немножко перепугались. Ведь вокруг ни души… Тот ее заверил, что облюбованное ими место совершенно безопасное.

Они еще обменялись несколькими обычными фразами о погоде и тяжелой ситуации в стране. Потом симпатичный егерь попрощался с ними и пошел своей дорогой дальше. Божа даже осмелился погладить собаку с желтым пятном на морде. Собаки последовали за хозяином. И, когда уже добежали до другого края плато, один пес, совершенно белый, вернулся назад, неся что-то в зубах.

Приблизившись к Вере с детьми, пес замедлил свой бег и подошел к попадье уже совсем тихо. Нагнув морду, он положил у ее ног большое красивое перо. Ястребиное. Затем посмотрел на нее умным взглядом – как человек! Гавкнул и весело побежал догонять своих.

Дети едва не подрались за перо. Вере пришлось отобрать «подарок», чтобы они его не поломали.

По дороге домой Вера много раз задумчиво поглядывал на перо. Пес специально вернулся, чтобы принести его ей. Именно ей он его дал. Положил прямо у ног. Почему? Это явно был какой-то знак. Только вот – какой?

Всю вторую половину дня, пока дети были в школе, Вера пыталась истолковать смысл большого ястребиного пера. Она вымыла окна, вытерла пыль, потом собралась переложить книги на полке и протереть их тоже.

«Что толку тратить силы и время, если они снова запылятся», – подумала попадья в какой-то момент. Но все же решила, что пришла пора убраться и на книжной полке.

Вера вытащила книги и начала обмахивать их метелкой из перьев. В сами книги она даже не заглядывала. Вере было все равно, летит ли пыль с романов Мир Ям[60] или с «Догматики православной церкви»[61]. Ей было важно, чтобы дети не вдыхали и дальше их пыль. А затем, когда она подняла коробку с собранием сочинений Иво Андрича, с полки из-под коробки вылетел лист грубой бумаги. Сделав в воздухе несколько кругов, он – словно поезд на аттракционе в парке развлечений – стремительно приземлился на ковер.

Вера отставила коробку с сочинениями Иво Андрича и подняла бумагу. На самом верху листа было написано только две строчки:

«Что я делаю? Путешествую… держу путь к перепутью. К месту великой встречи, после которой уже ничто не будет таким же…»

Вера сразу же поняла, что держит в руке последний фрагмент путевых записок, которые всем, кто к ним прикасался, полностью изменили жизнь.

Это был конец, последняя страница одной из записей, сделанной, судя по бумаге, в восемнадцатом или девятнадцатом веке. Значит, вероятно, в Коларе, Гроцке, Багрдане… может быть, в Раванице.

«Это ответ. Ответ Михаила», – блеснула у попадьи мысль.

Вера села за стол, заваленный книгами, которые она успела снять с полки, и еще раз перечитала написанные строки. Пустота, которая за ними следовала, была ясным призывом. Как и перо.