Читаем Дорога на Уиган-Пирс полностью

У немецких и итальянских агентов, съехавшихся в Барселону якобы для подготовки пресловутого «Конгресса Четвертого Интернационала», была другая цель: с помощью местных троцкистов они должны были вызвать в Барселоне беспорядки и кровопролитие, что послужило бы поводом для Германии и Италии заявить, что они «не могут осуществлять полноценный морской контроль за каталонским побережьем из-за беспорядков в Барселоне и вынуждены высадить воинские части на берег».

Другими словами, создалась ситуация, при которой итальянское и немецкое правительства могли приказать своим наземным частям или морской пехоте высадиться на каталонском побережье для «обеспечения порядка».

Подходящим инструментом для выполнения этого приказа была троцкистская организация под названием ПОУМ.

ПОУМ, действуя совместно с хорошо известными криминальными элементами и некоторыми введенными в заблуждение анархистами, спланировала, организовала и возглавила мятеж в тылу, постаравшись, чтобы он совпал с наступлением фашистов на Бильбао.

Далее в статье бои в Барселоне назывались «вооруженным нападением ПОУМ», а в другой статье в той же газете говорится: «Сомнений нет, ответственность за бойню в Каталонии лежит на ПОУМ».

«Inpreccorr» от 29 мая пишет, что «все строители баррикад в Барселоне были членами ПОУМ, получившие от партии такое задание».

Я могу продолжать цитировать дальше, но и так всё ясно. Всюду одно и то же: ПОУМ целиком за всё в ответе, и ПОУМ действовала по фашистской указке. Дальше я приведу еще несколько отрывков из коммунистической прессы: они настолько противоречивы, что ровным счетом ничего не значат. Но прежде имеет смысл назвать несколько причин, доказывающих априори, почему майские бои никак не могли быть фашистским мятежом, организованным ПОУМ.

1. ПОУМ не являлась достаточно многочисленной или влиятельной партией, чтобы организовать беспорядки такого масштаба, и тем более – всеобщую забастовку. У нее не было большого влияния в профсоюзах, и шансов поднять людей на всеобщую забастовку у ПОУМ было не больше, чем, скажем, у английской коммунистической партии организовать такую же забастовку в Глазго. Как я уже говорил, у лидеров ПОУМ была возможность продлить бои, но вызвать их они даже при всём своем желании не смогли бы.

2. Мнимый фашистский заговор – полностью голословное утверждение: все факты говорят об обратном. Нас убеждают в том, что германское и итальянское правительства планировали высадку десанта на каталонское побережье, – но ни немецкие, ни итальянские корабли не подходили к берегу. Что касается «Конгресса Четвертого Интернационала» и «немецких и итальянских агентов» – это чистый вымысел. Насколько мне известно, о таком конгрессе даже речь не шла. Были неопределенные планы созыва конгресса ПОУМ и подобных братских партий (английской, немецкой и так далее), намечалось это мероприятие ориентировочно на июль – то есть через два месяца после известных боев, но ни один делегат еще не приехал. Так что «немецкие и итальянские агенты» существовали только на страницах «Daily Worker». Тот, кто тогда пересекал границу, знает, что «просочиться» в Испанию было совсем нелегко (как, кстати, и выбраться).

Перейти на страницу:

Все книги серии Независимый текст

Лытдыбр. Дневники, диалоги, проза
Лытдыбр. Дневники, диалоги, проза

"Лытдыбр" – своего рода автобиография Антона Носика, составленная Викторией Мочаловой и Еленой Калло из дневниковых записей, публицистики, расшифровок интервью и диалогов Антона.Оказавшиеся в одном пространстве книги, разбитые по темам (детство, семья, Израиль, рождение русского интернета, Венеция, протесты и политика, благотворительность, русские медиа), десятки и сотни разрозненных текстов Антона превращаются в единое повествование о жизни и смерти уникального человека, столь яркого и значительного, что подлинную его роль в нашем социуме предстоит осмысливать ещё многие годы.Каждая глава сопровождается предисловием одного из друзей Антона, литераторов и общественных деятелей: Павла Пепперштейна, Демьяна Кудрявцева, Арсена Ревазова, Глеба Смирнова, Евгении Альбац, Дмитрия Быкова, Льва Рубинштейна, Катерины Гордеевой.В издание включены фотографии из семейного архива.Содержит нецензурную брань.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Антон Борисович Носик , Виктория Мочалова , Елена Калло

Публицистика
Создатель. Жизнь и приключения Антона Носика, отца Рунета, трикстера, блогера и первопроходца, с описанием трёх эпох Интернета в России
Создатель. Жизнь и приключения Антона Носика, отца Рунета, трикстера, блогера и первопроходца, с описанием трёх эпох Интернета в России

Михаил Визель — переводчик с итальянского и английского, журналист, шеф-редактор портала «Год литературы».Первая студия веб-дизайна, первое регулярное веб-обозрение, первая профессиональная интернет-газета, первое новостное агентство, первый блог, первый благотворительный интернет-фонд… Антон Носик всё время создавал что-то новое. Вся его повседневная деятельность была — по Маяковскому — «ездой в незнаемое», он всё время проверял: а так — можно? а что будет, если так?..Но эта книга — не только биография Героя своего времени, в ней отражено само Время: невиданная свобода девяностых, зарождение и развитие Рунета, становление новых медиа в нулевых, феномен блогосферы… Множество собранных свидетельств очевидцев и непосредственных акторов создают выпуклый и детальный портрет не одного человека — но целой эпохи.Внимание! Содержит ненормативную лексику!

Михаил Яковлевич Визель

Карьера, кадры / Биографии и Мемуары / ОС и Сети, интернет
Дорога на Уиган-Пирс
Дорога на Уиган-Пирс

«Когда я сажусь писать книгу, – признавался Оруэлл, – я не говорю себе: "Хочу создать произведение искусства". Я пишу ее – потому, что есть какая-то ложь, которую я должен разоблачить, какой-то факт, к которому надо привлечь внимание…» Именно так были написаны четыре автобиографические повести Оруэлла, составившие эту книгу.«Славно, славно мы резвились» – о детстве и учебе в школе Св. Киприана; Оруэлл говорил, что он «перенес в фантастический "Лондон 1984" звуки, запахи и цвета своего школьного детства», а «страдания учеников в английских школах – аналогия беспомощности человека перед тоталитарной властью».«Фунты лиха в Париже и Лондоне» – об изнанке жизни на задворках блистательного Парижа, где он работал посудомоем в отеле, и о мире лондонских бродяг и нищих, среди которых Оруэлл прожил три года, ночуя под мостами и в ночлежках для бездомных…«Дорога на Уиган-Пирс» – о севере Англии, одновременно поэтичном и индустриальном крае, и о тяготах жизни шахтеров, рабочего класса, «униженных и оскорбленных», – к чьим страданиям писатель-социалист не мог остаться равнодушен.Наконец, «Памяти Каталонии» – пожалуй, один из самых обжигающих и честных его текстов, – о гражданской войне в Испании, куда Оруэлл уехал воевать ополченцем.В формате a4.pdf сохранен издательский макет книги.

Джордж Оруэлл

Проза
Попасть в переплёт. Избранные места из домашней библиотеки
Попасть в переплёт. Избранные места из домашней библиотеки

*НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ КОЛЕСНИКОВЫМ АНДРЕМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА КОЛЕСНИКОВА АНДРЕЯ ВЛАДИМИРОВИЧА.Андрей Колесников – журналист и политический аналитик, автор нескольких книг, среди которых мемуарный том "Дом на Старой площади". Лауреат ряда профессиональных премий, в том числе Премии имени Егора Гайдара (2021) "за выдающийся вклад в области истории"."По Борхесу, библиотека – это Вселенная. А домашняя библиотека – это вселенная одной семьи. Она окружает как лес. Внутри этого леса, под корой книг-деревьев, идет своя жизнь, прячутся секреты – записочки, рисунки, троллейбусные билеты, квитанции на давно исчезнувшие предметы одежды. Книги, исчерканные пометами нескольких поколений, тома, которыми пользовались для написания школьных сочинений и прабабушка, и правнук. Запахи книг многослойные, сладковатые и тактильные ощущения от обложек – это узнавание дома, это память о семье. Корешки собраний сочинений – охрана от враждебного мира. Стоят рядами темно-зеленые тома Диккенса и Чехова, зеленые Гоголь и Тургенев, темно-красные Драйзер и Фейхтвангер, темно-голубой Жюль Верн и оранжевый Майн Рид – и держат оборону. Жизнь продолжается…"В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Андрей Владимирович Колесников

Биографии и Мемуары

Похожие книги