Дорога навстречу вечернему солнцу

Хорошая паства у отца Сергия, – с усмешкой думала Марина, – Старухи, старики, бомжи какие-то. Один вон, в драной кофте, подпоясан веревкой. Чумазые дети вертятся: тетя, дайте денежку…» Марина отдала им всю мелочь, что нашлась в сумочке. Мимо, не поднимая глаз, прошуршала длинной юбкой девушка в платочке. Пахнуло ладаном. После посещения церкви Марину целый день преследовал этот запах. Видимо, волосы напитали. Марина поправила светлую блестящую прядь.

Вышли две прилично одетые женщины, на головах – легкие шарфики. Эти дамы на особом счету. Поют на службах, одна даже на какие-то курсы ездила.

Старушки суетливо крестились, обнимались на прощанье, говорили что-то друг другу вполголоса, всплескивая руками.

Наконец-то появился Иннокентий. Черным вороном слетел с церковного крылечка. Марина оживилась, мысленно увидела себя со стороны, как бы его глазами. Ладная, стройная. В юбке, как и требовалось, правда, не слишком длинной, в летнем пиджаке салатового цвета. На шее – желто-коричневый шарфик в тон к ореховым глазам. Все в порядке. Марина улыбнулась.

Они прохаживались вдоль церковных стен, ворон и нарядная щебетунья, когда с крылечка быстро сошла еще одна прихожанка. На ходу стянула с головы косынку, и ветер взъерошил рыжие волосы. Она прошагала мимо Марины с Иннокентием и не заметила их, была чем-то взволнована.

– Это Скворцова! – удивилась Марина, – Что это с ней?

– Я ее давно приметил, – отозвался Иннокентий, – Не знаю, что эта женщина делает в церкви. Не исповедуется, не причащается, не подходит к иконам и ко кресту, – и оборвал себя, коротко взглянул на Марину: она хоть понимает, о чем он говорит? Но та, видимо, думала о своем.

Марине вспомнилась одна история, связанная с Аллой. Год назад Алла работала в администрации, приносила в редакцию разные документы для печати. Чувствовалось, что Алла – человек незаурядный, поэтому Марина с любопытством приглядывалась к ней. Хотелось узнать ее поближе, но отношения не переходили за грань деловых.

Однажды Марину, как корреспондента, пригласили на юбилей какого-то предприятия. Торжественный вечер плавно перешел в заурядную пьянку. Марина была в ударе. Упивалась мужским вниманием, купалась в нем, как в теплом море, флиртовала направо и налево. Атмосфера всеобщего внимания и обожания была совсем в ее вкусе, тем более что она умела незаметно исчезнуть с мероприятия до того момента, когда ухаживания мужчин переходят в откровенные приставания. Но в этот раз на нее «положил глаз» Иван Скворцов. И ей это очень нравилось. Танцевала в его «медвежьих» объятиях и млела от удовольствия. После чувствовала всем своим существом, где он. Вот стоит у косяка, вот прошел к столу, вот идет мимо, и тогда она непроизвольно откидывалась назад, к спинке стула, за которым он остановился, словно прилип, а потом с сожалением двинулся дальше.… Или она проплывала мимо, а он весь подбирался и, она знала, боролся с желанием сгрести ее в охапку, прижать к себе.

Кто знает, чем бы и закончилась эта игра. Скорее всего, в этот раз она бы не смогла от него отказаться по своей воле. Чем-то неуловимо Иван напоминал Вадима, бывшего мужа.… Наверняка дело бы закончилось провожанием ее, Марины, до дома… Может быть, и дальше дело зашло. А потом начались бы мучительные осложнения, – ничего в своей жизни Марина менять не собиралась…

Но, к счастью (и короткому сожалению Марины), явилась жена Скворцова, Алла, прожгла Марину презрительным взглядом, увела Ивана сначала на свежий воздух, а потом домой.

Марине стало скучно, танцевать и пить расхотелось. Дома рвало, утром трещала голова, было муторно.… Скворцова с того вечера демонстративно перестала здороваться. Хотя в этот раз она ничего из себя не изображала, вылетела из храма, как рыжая фурия, ничего не видела вокруг….

Странно, что она вообще пришла в церковь. Кому там самое место, так это Женечке. Двое детей, а наивная, будто первый раз замужем. Муж ее вообще не от мира сего. Как-то она, Марина, и Женечка лежали в одной палате, в терапии. Михаил принес жене передачу, а та как раз была на процедурах. Марина попробовала пококетничать с ним, улыбалась ему, спрашивала о чем-то. Он, конопатый, сидел, как нахохленный воробей, терпеливо и серьезно отвечал таким тоном, будто перед ним не молодая привлекательная женщина, а какой-нибудь… больничный сторож.… Как Женечка и живет с ним, чурбаном этаким?! И вообще, как она замуж за него вышла? На голову выше, сероглазая красавица. На нее все больничные мужики заглядывались, а она – ноль внимания.

Марина и Женечка тогда подружились. Больные табунами ходили смотреть телевизор, а Женя торчала в палате, книжку читала, была квелой и скучной. Марина попробовала поговорить с ней на разные темы, та отзывалась слабо. Но коснулась веры, и была поражена – Женечка мгновенно преобразилась. Щеки порозовели, глаза засияли. Она явно была начитана в этой области еще до того, как стала посещать церковь.