Дорога навстречу вечернему солнцу

Тем временем Господь сжалился, послал Михаилу новую работу, все стало налаживаться. Но год размолвок и ссор дал о себе знать: Евгения стала раздражительной, срывалась по каждому пустяку. Тогда-то, и не случайно это, тетя привела ее в церковь…

«Неисповедимы пути Твоя, Господи» … Невидимо, немыслимо для нас ведет нас Господь к Себе. Как люди приходят к Богу? Из-за чего? Почему Он иногда не уберегает от ошибок, падений, скорбей, а иной раз так чудесно ощутима Его помощь? И начинаешь понимать: ты всю жизнь шел к Нему. Блуждая в потемках, сомневаясь, падая и поднимаясь – шел. У Него еще не было Имени, а душа, когда вспоминала о своем существовании, выдыхала: «Господи!» Всех, открывших Его для себя, роднит глубинное ощущение сердца: «Вот – главное. И нет иного пути».

После крещения Евгения начала страстно молиться, искренне прося Бога об одном: чтобы помог справиться ей с собой. Не сразу с души начала стекать обида, уходить печаль. Пришла тишина, а потом стала возвращаться радость. Не та, прежняя, полная громких звуков, цвета и запахов, как бывает в детстве, а неброская, нежная, дарующая покой.

Гневливые припадки мужа, его апатия перестали выбивать из колеи. Появилась надежда: со временем и он научится слышать в себе тихую радость, не будет сердиться на жизнь, на людей и обстоятельства.… Сам же от этого мучается….

Так говорила Евгения в тишине исповедальной, и смахивала набегающие слезы. Кому она говорила? Себе? Священнику? Богу? Она и сама не знала. Говорила, и верила сердцем, что все будет хорошо, только надо набраться терпения…

Тогда, после первой исповеди, и открылось: если исповедоваться по-настоящему, не жалея себя, то душа – словно из баньки выходит. Парилкой обожженная, холодным душем потрясенная, розовая, чистенькая, без пятнышка… Исповедь очищает душу, а Причастие освящает ее, силы дает. Можно дальше жить.

Глава 9. Алла. Вопросы

Алла отложила книгу в сторону. Прошлась по комнате. С тех пор, как уволилась с последнего места работы, из приемной администрации, прошло месяца четыре, но сидение дома не надоело ей. Готовила обеды, гуляла в лесу, читала. Вечером, как вся семья соберется, будет шумно, Ваня включит телевизор, дочь в своей комнате – магнитофон. Сын будет носиться по всем комнатам, возить на веревочке грузовик.… А сейчас тихо, спокойно.

Она подошла к зеркалу. Седые волоски пробиваются. Волосы бы подкрасить. Хотя трудно подобрать такой медный цвет, который достался ей от рождения. Рыжий цвет ей идет.… Как она неважно выглядит…. Морщинки обозначились под глазами. Хотя взгляд тот же, волевой, проницательный. Мало кто его выдерживает. А вот под строгим взором священника она сама глаза опустила.…

Невысказанное жгло душу. Вспомнились Женькины серые глаза, выражение счастья на свежем, несмотря на возраст, лице. Вот для кого всегда все ясно, как Божий день.

Алла и Женька недолго работали вместе, в библиотеке. Не сказать, чтобы дружили, отношения были хорошие. Да и с Женькой, кажется, невозможно поссориться.

Алла – прирожденный лидер. В ней всегда была одержимость, она умела ставить цели и добиваться их. С кем бы ни общалась, обычно оказывалась духом сильнее, умела подчинить себе.

Странно, что на тихоне Женьке она споткнулась. Опешила даже поначалу. В Женьке не было ни страха, ни злости, и Алла не знала поначалу, как себя вести. Потом решила: ничего особенного в этой Женечке нет. Малахольная. Ей, например, продавщица нахамила, а она с сочувствием:

– Задергали же Вас покупатели…

Та изумленно уставилась, потом выдавила:

– Извините.

Однажды Женька разговаривала с сельским молодым учителем. Он жаловался, что дисциплина «на нуле». А она:

– Многие доброту принимают за слабость.

Алла часто думала над этими словами. Разве доброта исключает умение драться? «Добро должно быть с кулаками». А если нужно защищать детей? Воевать на фронте? У Женьки все просто:

– Защищаться надо, а нападать – нет. Есть враги веры, Отечества и личные. Врагам веры можно милостыню дать, согреть-накормить, а молиться с ними нельзя. Врагов Отечества надо бить. А своих личных врагов – прощать.

– Легко сказать – прощать… Я никогда не шла на компромисс, особенно в принципиальных вопросах.

– Смотря что называть «принципиальными вопросами», – миролюбиво откликнулась Женька.

– Главное – чувство достоинства и независимость! Я никогда не позволяю унижать себя! Если нужно уйти – уйду, одним махом разрублю узел…

Да, так и есть. Но вот парадокс: она, Алла, всю жизнь идет напрямик, а жизнь – сплошная ломаная линия. Женька – вся из поворотов и уступок, а жизнь ее – что река, течет себе в одном направлении…