Дорога неровная

Упали первые комья земли на крышку гроба Геннадия, и Александра, мысленно простившись с ним, подумала, что, видимо, главное зло проклятия их рода — в разъединении, в распрях, что даже ложатся в землю её родные не рядом. И будет покоиться их прах в разных краях от теплого Черного моря до холодного Баренцова, где живет сейчас Толик Насекин. И дала новую клятву: уж если не удаётся ей объединить своё поколение, то сделать должна так, чтобы сыновья всегда были близки душевно, всегда помогали друг другу, только именно так можно ослабить проклятие — сопротивлением ему.

В Кольцово Александру провожал Толик Насекин.

— Щурёнок, что же ты так долго не давала о себе знать? — спросил брат, назвав Александру детским прозвищем. Но мальчишки-дружки на Белом Яру за худобу её прозвали Щургайкой. — Видишь, ты, оказывается, в городе своем — известный человек, а я, например, и не знал.

— Да разве я в том виновата? — пожала плечами Александра. — Это тётушки меня знать не хотят, а я не навязываюсь, — и рассказала о сути их давней размолвки.

Толя слушал внимательно, покачивал иногда головой, дескать, ну и ну, наконец, признался:

— А ты знаешь, я потому из Магадана и не возвращаюсь сюда, что тут сплошные распри да склоки между матерью и Зоей. Не пойму, чего им надо? Все жалуются друг на друга. А ты не пропадай, иногда давай знать о себе. Пусть они ссорятся, а мы не должны так поступать.

И принялся рассказывать о Магадане, о красоте края, где он жил уже почти двадцать лет.

— Слушай, — воскликнул вдруг, прервав рассказ, — ты обязательно должна побывать у нас, знаешь, как это пригодится тебе, как журналисту! Приезжай!

Александра грустно улыбнулась: желания её шли вразрез с возможностями разведённой женщины, которая в стране была никем. Одинокие матери имели льготы, пособие от государства, а разведёнки могли надеяться только на себя, поскольку имели неосторожность родить детей в законном браке: государство считало, что в их воспитании должен принимать участие, хотя бы материально, и отец, да вот отцы, как правило, так не считали. И Виталий Изгомов не стал исключением, устроившись на малооплачиваемую работу, лишь бы алименты платить поменьше, хотя имел несколько высококлассных специальностей, и при желании мог хорошо зарабатывать. Потому, прощаясь с Анатолием, Александра подумала, что уже никогда его не увидит: больше нет необходимости приезжать в Альфинск, а приглашать в гости никто не будет. И она оказалась права: о смерти дяди Александра Насекина ей сообщили спустя год, не узнала она вовремя и то, что Володя Насекин, двоюродный брат, стал дедушкой не понарошку: у него родился внук. А о том, что Толик все же выбрался из Магадана и поселился неподалеку от Москвы, Александре сообщила Лида.

Горе, горе, горе…

Над страной, казалось, повисло чёрное зловещее облако, накрыло будто куполом… А заветный коммунизм, к которому, как обещал Никита Хрущев в начале шестидесятых, советские люди должны были бодрым шагом прийти через двадцать лет, так и не наступил. В Кремле-то коммунизм и так был. Там жили на всём готовом не только правители, но и свита — так можно было назвать центральный комитет партии коммунистов и политбюро.

Старый и больной человек, Леонид Брежнев, устав от власти, порывался уйти в отставку, но уж очень хорошо жилось возле него другим, более молодым и напористым. И почти никто не замечал, что в стране так и не прекратился культ личности, только кумир стал иной — «дорогой и любимый Леонид Ильич», который сменил «дорогого Никиту Сергеевича». А до него был «отец народов» — Иосиф Виссарионович. Но Сталин вместе с народом победил в Великой Отечественной войне, а Хрущев мог стать виновником Третьей мировой войны из-за Карибского кризиса в 1962 году между двумя сильнейшими государствами — СССР и США. И если бы он и президент США Джон Кеннеди не пришли своевременно к компромиссу, вероятно, планеты Земля уже не существовало бы: та и другая стороны обладали мощным ядерным потенциалом. Зато Брежнев в 1979 году ввязался в Афганский вооруженный конфликт, где шла борьба между различными политическими группировками, введя в Афганистан войска, чтобы поддержать просоветские силы. И хотя время правления Брежнева впоследствии объявили «периодом застоя», все-таки именно во время его руководства СССР стал военной и политической сверхдержавой, чье влияние простиралось даже на Африку и Азию.