Дорога отчаянья

Особняком стояли бойцы внешних групп. Мы подчинялись только приказам генерала Волкова и коменданта. Для нас не существовало распорядка. Свободное от вылазок время мы проводили в оборудованных для тренировок помещениях гражданского сектора. Каждый день совершенствовали свою физическую форму, оттачивали приемы рукопашного боя, изучали характеристики нового оружия. Из нас делали настоящих бойцов, расчетливых, бесстрашных, выдержанных. Потому что для всех остальных мы были одним из последних шансов на выживание.

Город менялся. С каждым днем он становился другим, более заброшенным, разрушенным, чужим. Не узнавали его и местные, приходилось все время носить с собой карту, помечая любые изменения на месте. Туман отступил, обнажив ужасающую картину. Наконец-то мы увидели все, в полной мере представили последствия катастрофы, ее необратимость. Былой жизни не будет, никогда.

Закончив обследование воинской части, наша группа вернулась в город. С квартирами решили повременить, для начала необходимо было отыскать все магазины, которые не посетили мародеры. Задача была сложной и в какой-то степени невыполнимой, так как времени с момента Катастрофы прошло достаточно много, и людей, оставшихся в живых, чувство голода давно выгнало из подвалов и собственных квартир.

Мы шли медленно, внимательно рассматривая расположенные вдоль дороги дома, постоянно сверяясь с картой.

- Где-то тут должен быть магазин. На торце того дома, если я не ошибаюсь, - Мышь показал пальцем на трехэтажное здание по правой стороне от нас. В любом сугубо мужском коллективе для упрощения общения, придания образу индивидуальности или закрепления какой-либо черты внешности или характера за обладателем придумываются клички, которые со временем заменяют настоящие имя и фамилию. Первым прозвище получил тот самый Федор, которого чуть было не растерзали голодные и обозленные псы. За свою, кстати, внешнюю схожесть с маленьким грызуном, а также чрезмерную любовь к сыру.

- Хорошо, значит идем туда, - скомандовал командир группы.

Магазин располагался в подвале. Прежде чем войти внутрь мы включили фонарики (надо заметить, что мы до сих пор пользовались этим чудо изобретением, одна из групп натолкнулась на неразграбленный фото-салон, из которого принесла целый мешок батареек, включая аккумуляторы и зарядные устройства к ним). Дверь плавно открылась, зазвенел колокольчик. Внутри царил беспорядок. Полки были перевернуты, на полу валялись порванные пачки с чипсами, растоптанное печенье, хрустело под ногами стекло от разбитых бутылок.

- Ищем подсобное помещение, может быть, туда никто не добрался. Андрей, следи за входом, остальные – распределились по залу. Просмотреть все полки, вдруг забрали не все, - старший лейтенант говорил шепотом, делая небольшие паузы между словами.

Андрей подошел к двери, плотно прикрыл ее и щелкнул замком, после чего уселся на подобранный ящик справа от входа (чтобы видеть лестницу на улицу) и выключил фонарик. Остальные начали просматривать стеллажи. Но, к сожалению, поиски ни к чему не привели. Складское помещение было вскрыто, а содержимое подчистую вынесено.

- Уже третий магазин за сегодня, и снова пусто, - стараясь скрыть раздражение, сказал я.

- С каждым днем будет все труднее и труднее найти провизию. Как закончим с магазинами, пойдем по квартирам, - ответил командир группы. – Ладно, уходим.

Все направились к выходу. Андрей встал с ящика, открыл замок и вышел на улицу. За ним потянулись остальные. Я замыкал группу.

В какой-то момент мне показалось, что я что-то услышал, какой-то посторонний звук, шорох. Отпустив дверь, я развернулся. Свет от фонарика забегал по торговому залу, выхватывая из темноты сломанные стеллажи и различный мусор. Сердце предательски громко забилось, руки тронула едва заметная дрожь. Я вскинул автомат, стал рассматривать магазин через прицел.

Слева хрустнуло стекло. Резко повернувшись, я увидел женщину. Практически лысая, с впалыми щеками, болезненным оттенком кожи, в рваной, выпачканной кровью одежде, казалось, одними губами она говорила: «Не стреляй». Я посмотрел в ее глаза, полные боли и отчаяния, сделал шаг назад и снова повернулся к выходу. В тот момент, когда я опустил автомат и схватился рукой за ручку двери, кто-то схватил меня за вещевой мешок и с силой отбросил назад, в зал.