Дорога превращений. Суфийские притчи

Если во многих других притчах Руми речь идет о противоборстве «духа и плоти» (олицетворяемых соответственно в образах человека и животного), то в данном случае конфликт («шахматная партия») происходит между интеллектуально-волевым началом и эмоциональной сферой, которые оба представлены людьми – шахом и его шутом (животное – символ плоти – здесь отсутствует). Иными словами, в сражение вступают рациональное и иррациональное начала в человеке. Заметим, что шах (разум) довел шута (чувство) до отчаяния («а шут, как на ветру бедняк нагой, дрожал пред шахом»), что привело в конце концов к повторному поражению шаха, который снова получил мат (араб. мат – «смерть», т. е. разум отключился и оставил ситуацию вне своего контроля). Смысл притчи в том, что человек должен крайне внимательно прислушиваться к своей эмоциональной сфере («шуту»), не подавляя ее, но стараясь установить в своей жизни равновесие между разумом и желаниями.

Вспомним, что наиболее жестокими тиранами и инквизиторами (в широком смысле) бывали крайние аскеты, т. е. люди, подавлявшие в себе даже естественные желания. Последнее, в конечном счете, приводило их самих к духовной смерти, а бесчисленное множество их жертв – к смерти физической.

М. Х.

Шах и мат

Игра продлилась несколько минут,
И шаха в шахматы обставил шут.

Тут по? лбу шах шута огрел доской:

«Пусть впрок тебе пойдет урок такой,

Фигурами не двигай невпопад,

Не объявляй внезапно: „Шах и мат!“

Игру придется заново начать —

Тебя азам я стану обучать!»

А шут, как на ветру бедняк нагой,

Дрожал пред шахом – и ни в зуб ногой.

Но понемногу вновь в игру включился

И обыграть владыку изловчился.

И тут он, в завершение игры,

Забился под подушки и ковры —

И возопил: «О шах, я сам не рад,

Но снова объявляю: „Шах и мат!“»

Шах огляделся и спросил: «Ты где?»

А шут ему: «Я понял – быть беде,

Коль станем правду говорить владыкам,

Не пряча голову, с открытым ликом!

Ведь мне, хоть я ни в чем не виноват,

Ты сам теперь объявишь: „Шах и мат!..“»

Безнадежный больной

«Безнадежно больным» является нафс, которому, согласно суфийскому учению, предстоит погибнуть вместе со смертью тела (в отличие от более высоких уровней личности, бессмертных по своей природе). Зная о своей смертности, нафскрайне эгоистичен и необуздан в своих желаниях. Однако, если разум человека («судья») потворствует нафсувместо того чтобы обуздывать его, то самому разуму приходится плохо («И – бац – судье заехал по затылку! // И должен был судья ему платить...»). Рассказ иллюстрирует суфийский призыв к постоянному самоконтролю.

Д. Щ.

Безнадежный больной