Дорога превращений. Суфийские притчи

Меджнуна разлука с любимой Лейлой
Ввергала в безумье, пронзала иглой,

Не мог он напиться: «Еще бы глоток!» —

Ведь кровь в нем вскипала, как лавы поток.

Как тело с душою в больном примирить?

И лекарь велел ему кровь отворить.

Вот мастер, в искусстве целительном том

Известный, стянул ему руку жгутом,

Но в гневе болящий сорвал этот жгут:

«Уйди! Твои методы не подойдут!»

В ответ ему мастер: «Не ты ли в былом

В пустыне бродил вместе с барсом и львом?

Тебя не страшили их когти, клыки,

А тут разве боль? Потерпи, пустяки!»

Меджнун же ответил: «В пустыне разлук

Бродя, не боюсь я ни боли, ни мук, —

Я к ним так привычен! Надрезы твои

Сравнятся ль по боли с терзаньем любви?

Другим опасением сердце полно:

С любимой Лейлой мы не двое – одно,

И пусть между нами пролег целый свет —

Но четкой границы меж душами нет!

И вот я боюсь, что раненье мое

Ей боль причинит и поранит ее,

Уж слишком мы связаны – я и она:

Пусть тела и два, но ведь сущность – одна!»

Меджнун и собака

Знаменитая древнеарабская повесть о любви Меджнуна и Лейли всегда воспринималась суфиями как символ экстатически-страстного стремления к Богу души мистика (Меджнун – «впавший в безумие»). Такая душа получает возможность созерцать образ Божий даже и в тех, кто находится еще на животно-эгоистическом уровне сознания («пес» – бранная кличка для таких людей у многих народов). «Собака с улицы Лейли» – это падшая душа, пребывавшая, однако, некогда (до своего падения) вблизи Бога и всегда сохраняющая возможность, покаявшись, возвратиться к Нему. «Меджнун» – адепт суфизма – проявляет к «собаке» особую любовь, поскольку он «сквозь покровы внутрь зрит» и «душу видит».

Д. Щ.

***

В оценке человеком других людей и событий «объективная реальность» как таковая отсутствует. Из притчи следует, что внутреннее состояние наблюдателя решающим образом влияет на его восприятие. Созерцание, с суфийской точки зрения, есть активный процесс взаимовлияния между субъектом и объектом. В конечном счете, все, что человек видит вокруг себя, является проекцией его внутреннего состояния, поэтому только очищение сердца и наполнение его любовью ведут к преображению внешнего мира и делают достижимыми такие переживания, как счастье, довольство жизнью, благодарность Творцу. Вопреки устоявшемуся представлению о том, что рай – это некое «место», понимаемое географически или метафизически («горний мир»), суфизм утверждает, что рай есть состояние сердца, полного духовной любви, поскольку тот, кто способен «взглянуть на мир… влюбленным взором», не только внутренне свободен («волен»), но и совершенно счастлив («блажен»).

М. Х.

Меджнун и собака