Дорога превращений. Суфийские притчи

В рассказе описываются две потери. При этом только вторая объясняется вмешательством Провидения, которое стало наглядным для Пророка. Однако автор на обе потери распространяет свой вывод: «…Не слишком сетуй, потеряв что-либо, // Ведь без потерь и жить мы не могли бы». Отсюда проистекает назидание: Провидение не обязано всегда иллюстрировать цели своих воздействий на события. От человека, хотя бы однажды убедившегося в спасительности таких воздействий, в дальнейшем требуется вера в постоянное попечение о нем Бога.

М. Х.

Башмак Пророка

Пред тем, как вознести свои моленья,
Пророк свершил святое омовенье:

Омыл ступни, поставив обувь рядом,

И занялся молитвенным обрядом.

И тут-то ловкий вор, дождавшись срока,

Успел схватить один башмак Пророка.

Пророк свернул своих молитв шатер

И сразу руку к обуви простер,

Как вдруг орел – о Неба тайный знак! —

Ниспав, схватил оставшийся башмак.

Когда ж взлетел он с ним под облака,

То выпала змея из башмака!

Пророк, узрев, что сотворил орел,

Был изумлен. Когда же речь обрел,

Сказал: «Орел, я понял лишь сейчас,

Что ты, как друг, меня от смерти спас!

Поскольку ж я отвлекся от моленья,

То на меня напало ослепленье:

Я думал, ты мне причинил утрату, —

А ты ко мне отнесся, словно к брату!..»

…Не слишком сетуй, потеряв что-либо,

Ведь без потерь и жить мы не могли бы.

Подумай – чем ты менее богат,

Тем меньше и грозит тебе утрат.

Немного я встречал таких, признаться,

Кого б счастливым сделало богатство!

Сомнения судьи

Духовный разум, вооруженный интуицией, изображен здесь «судьей» над всеми делами человека. Он боится, что не справится с таким призванием, поскольку ему придется иметь дело с явлениями физического мира, а для этого более приспособлен плотский разум, пользующийся услугами рациональных доводов – «ответчиков и истцов». Однако, пока очи духовного разума не омрачены земными страстями («сребролюбьем»), именно он остается для человека наилучшим судьей, которого отличают «страх пред Творцом и души прямота».

Д. Щ.

Сомнения судьи

Был муж благородный судьею назначен.

Роптал он в тревоге и сетовал с плачем:

«За промах малейший в судейских делах

С меня полной мерою взыщет Аллах!»

Писец возразил: «Но правитель по праву

Вознес твое имя, воздал тебе славу:

Твои приговоры несчастных спасут,

И будет угоден Аллаху твой суд!»

Но тот сомневался: «Учен я не шибко —

А вдруг на суде допущу я ошибку?

Начну я оправдывать иль обвинять —

Но тонкости дел нелегко мне понять!»

Писец отвечал: «Рассуждение чисто,

Когда правовед не охвачен корыстью,

Но если судья сребролюбьем влеком,

Он суд извратит, хоть прослыл знатоком!

Не бойся незнанья затверженных истин,

Но сердце очисти и будь бескорыстен:

Лишь страх пред Творцом и души прямота

Закону и правде отверзут уста!»

Близость

В этой притче Меджнун, как всегда, символизирует суфийского мистика, в то время как «мастер, в искусстве целительном… известный» – рационалиста. Попытка последнего «кровь отворить» Меджнуну (т. е., опасаясь за его здоровье, посоветовать ему умерить экстаз, отказаться от чрезмерно восторженного поклонения Богу) решительно отвергается, ибо во внутреннем мире мистика проявляется Дух Божий, а не только его собственные эмоции и воля: «…Ведь сущность – одна!».

Д. Щ.

Близость